Сделай ставку и беги

Антон с Иваном уныло анализировали понесенные за последний месяц убытки, грозившие окончательно парализовать работу и без того подорванного холдинга.

– Месяц. Максимум – два, – Антон сокрушенно отодвинул документы. – Больше взять неоткуда. И так все резервы подтянули.

– Придется резать, – протянул Иван.

– Что-о?!

Листопад хмыкнул:

– Когда стадо кормить нечем, часть режут. В нашем случае – начнем распродавать нерентабельные активы. Шоб других поддержать. Балахнин тоже немалые убытки несет. Тут кто кого перетерпит.

– Но ведь это ж – крах всех планов! Распродадим, потом не соберем.

Иван угрюмо кивнул, соглашаясь.

За эти месяцы беспрерывной, изнурительной борьбы он совершенно осунулся. И даже привычная победительная ухмылка стала выглядеть оскалом загнанного, отчаявшегося зверя.

И все-таки сдаваться он не собирался.

Киллерское стрельбище

В сентябре забеременевшая Анжела по настоянию Листопада сделала аборт. По возвращении из больницы чувствовала себя скверно, капризничала. Не решившись оставить ее в таком состоянии одну, Иван остался ночевать на Кутузовском.

Рано утром, перед работой, заскочил домой – переодеться. Он добился-таки встречи с премьером, на которую очень рассчитывал. Аудиенцию назначили на девять.

Лифт, как часто бывало, где-то застрял, и Листопад, которого поджимало время, помчался наверх, не дожидаясь замешкавшегося в машине охранника.

Тяжело дыша, он добежал до лестничного проёма перед площадкой на пятом этаже.

Внезапно из-за лифтовой шахты выглянул привлеченный шумом невысокий мужчина в синтипоновой куртчонке и низко надвинутой на глаза вязаной шапочке. При виде Листопада глаза его удивленно расширились, рука после секундного замешательства судорожно скользнула под куртку.

Еще прежде, чем наружу показалась рукоятка пистолета, Листопад догадался, – перед ним, лицо в лицо, стоял киллер. Холодный пот брызнул разом из всех пор и слепил Ивана с одеждой.

Далеко внизу слышался неспешный топот охранника.

* * *

Антона Негрустуева поднял из постели звонок из секретариата «Илиса», – прерывающийся женский голос сообщил, что полчаса назад совершено покушение на Ивана Андреевича.

– Что-о?! Говори же, – прохрипел Антон, боясь услышать страшное «убит».

– Слава Богу, остался жив. Едет в офис. Приказал созвать пресс-конференцию. Мол, покойник просит последнего слова. Вот ведь человек, – шутит, – голос секретарши счастливо булькнул. – Ну, у меня тут еще целый список.

Она отсоединилась.

* * *

Когда Антон стремительно вошел в президентский кабинет, Листопад как ни в чем не бывало раскачивался в своем кресле. Подле безмолвно, с подавленным видом съежились начальники управлений. Расположившегося у журнального столика Маргелыча потряхивало в неконтролируемом ознобе.

При виде запыхавшегося зама Иван усмехнулся:

– Ишь как все дружненько собрались. Значит, и на похороны не опоздаете!

Несмотря на показную вальяжность и попытки шутить, встревоженные, больные глаза, лихорадочный блеск которых тревожными маяками выделялся на посеревшем лице, выдавали пережитый им ужас.

– Тьфу на вас, Иван Андреевич, – Маргелыч попытался, как положено, сплюнуть. Но слюны не было.

– При пожаре не годишься, – констатировал Иван.

Вошла распухшая от слез Анжела.

– Весь конференц-зал забит. С телевидения сразу три канала подъехали. Всё в кабелях, – сообщила она в ответ на вопросительный кивок Ивана. Шмыгнула носом.

– Ты-то с чего рыдала? – заметил Иван. Подмигнул. – С того шо стреляли или шо не попали?

– Дур-рак! – Анжела поджала губки.

– Ладно, пошли, – Иван поднялся. Хохмы сегодня, вопреки желанию, получались квелыми. – Там всем всё сразу и расскажу.

Вошедшего президента «Илиса» встретили аплодисментами. Должно быть, так встречали вернувшегося из царства Аида Орфея.

Несмотря на лихорадочное состояние, выступил Иван четко.

По его словам, ночевал он дома. В семь утра, на полчаса раньше, чем обычно, подъехала машина с водителем и охранником. Лифт оказался сломан, потому решил спуститься по лестнице, не дожидаясь, пока поднимется охранник.

На площадке пятого этажа из-за лифта внезапно появился мужчина в невзрачной куртке на синтипоне и низко нахлобученной вязаной шапочке. То, что это киллер, понял сразу, по движениям, – руку с пистолетом тот выбросил вперед одновременно с шагом.

– Как же не попал? – послышался нетерпеливый голос.