Сделай ставку и беги

Он подошел к окну, выходящему через внутренний двор на проходную. На проходной сновала охрана, осматривающая въезжающий и выезжающий транспорт.

– Ишь какой поток. Попробуй перекрой. Небось, тоннами тянут, – прикинул Иван.

– Ошибаетесь. Во-первых, коллектив у нас крепкий, притертый, – рабочий, словом. Не забыли еще такое понятие? – задиристо вклинился главный инженер. Ему нахальный нувориш решительно не нравился. – Бывают, конечно, поползновения. Один новатор даже лук смастерил: вместо стрел палка сухой колбасы и – давай через забор пулять. Ничего: сами выявили, сами и…по-рабочему, словом. А через проходную вообще без шансов: охрана у нас образцовая. Гайку не пронесешь.

– А если вывезти? – Иван, не отрываясь, оглядывал внутренний двор. Совершенно запустелый. Лишь у забора стоял трактор, а в углу, среди последних жухлых лопухов, – груженый цветным металломом прицеп.

– А то не пробовали? – Тарабан, привстав на цыпочки, выглянул из-за иванова плеча, пытаясь понять, что его так заинтересовало. – Тоже умников, знаете, хватает. Только у нас ведь каждую машину дважды взвешивают. На въезде и выезде. Полкило расхождение, начинаем обыскивать. Батон колбасы не вывезешь. А вы целый комбинат собрались.

Он укоризненно засмеялся, стараясь обратить предыдущие угрозы в шутку.

Но шутить Листопад, похоже, не собирался. Антон заметил, что глаз его знакомо закосил.

– Насчет полкило не знаю. Я батонами не ворую. А, скажем, вон трактор внизу я у тебя угоню делать нечего.

– Чего угоните? – Тарабан поперхнулся, переглянулся с главинжем, и оба от души расхохотались. – Хватил, милый! У меня Сысоев, зам по безопасности, так охрану вышколил, что они без его личной визы инвалидную коляску не выпустят. А Вы – трактор! Жаль, отъехал Сысоев до вечера. Вот уж кто посмеялся бы.

– Давай на пари! – Листопад вытянул ладонь. – Угоняю трактор, начинаем переговоры по слиянию.

– Да ну не смешите! – Тарабан поморщился как от неудачной шутки. Внимательно пригляделся к нависшему над ним странному визитеру.

– Вы что это, всерьез, что ли? И какой темной ночью думаете совершить кражу века?

– Или с ОМОНом ворваться? – предположил инженер.

– Зачем ночью? Ночью я сплю. Прямо сейчас на ваших глазах через хваленую проходную уведу. Единственно шоб мне комбинезон, как у всех, и не вмешиваться. Заради чистоты эксперимента. Вот со мной майор ФСБ, – Иван ткнул в сторону Антона. – Он за вами приглядит, шоб всё по-честному. Так как?

– Тарабан озадаченно поскреб лысину:

– Ну, допустим. Но тогда если не угоняете, переговоры прерываем навсегда и без обид. Так?

– Согласен! Бьем по рукам?

Тарабан обернулся к заму:

– Кто у нас сейчас старший на проходной?

– Полчаса назад Савельич заступил, – припомнил тот. Утвердительно кивнул. – Даже не беспокойтесь, Виталий Никонович. Прокола не будет. Этот без бумажки родного брата не выпустит.

– Что ж, вольному воля! – Тарабан с разлета впечатал свою ладонь в лапу Листопада.

* * *

Втроем – Тарабан с главным инженером и Антон – сгрудились они у окна. Вышедший во двор в комбинезоне и сапогах Листопад натруженной походкой подошел к трактору, обстукал колеса, будто пытался оттянуть начало работы, позевывая, залез в кабину, завелся, подал задом трактор к тележке с металломом и неспешно принялся ее подцеплять.

– Ты погляди, каков нахалюга! – поразился главинж. – Он еще и металлома прихватить собрался. Во упертый. Они теперь все такие. Если буром попрет, как бы ему там наши бока не намяли!

– Сам напросился, – Тарабан не отрывался от окна. В отличие от небитого жизнью зама, его начали терзать недобрые предчувствия.

Трактор меж тем подъехал к воротам и требовательно загудел.

Из дверцы проходной выглянул стрелок-охранник.

– Чего разгуделся? – недовольно буркнул он, снизу вверх глядя на ражего, с перепачканным мазутом лицом малого.

– Кончай дрыхнуть и открывай.

– Ишь бедовый. Открывай ему. А пропуск?

– Я тебе чего, бобик? – тракторист вдруг взъярился. – Третий раз за день этот металлом треклятый вывожу, и третий раз одна и та же бодяга. Сколько, блин, можно? И то лишнюю ходку согласился сделать, – Сысоев ваш как банный лист прилип. А так на хрен оно бы мне надо?

– Так пропуск должен был дать, – услышав фамилию Сысоева, стрелок сделался пообходительней. – Пропуск-то дал?

– Да на вас, уродов, никаких пропусков не напасешься! Утром пропуск, в обед пропуск, теперь опять двадцать пять. Оно мне, блин, нужно?

Сзади посигналили. На выезд подоспел груженый ЗИЛ.

На крики Ивана из проходной вышел старший смены.

– Чего за галдеж? – хмуро спросил он.

– То-то что галдеж! – остервенел тракторист. – Вместо чтоб дело делать, только и занимаюсь разборками на проходной. Вы бы хоть при пересменках друг дружке чего-нибудь объясняли, чтоб мне тут по сто раз глотку не драть!

– Пропуск! – старший пошевелил пальцами.

– Еще один ретивый! – Иван взвыл, выскочил из кабины, навис над охраной.

– В третий! – он оттопырил три крупных, как сардельки, пальца. – В третий раз объясняю: по указанию Сысоева, вывожу металлом за территорию. До этого сделал две ходки! Это понятно?