Сделай ставку и беги

– Ты руками-то не маши, – отстранился старший, хоть и несколько смущенный напором. – Делай сколь угодно, только пропуск дай.

– Та нету пропуска! – тракторист гневно потряс лапами. – Нету! Откуда ему взяться, если меня Сысоев в последнюю минуту поймал. Попросил дополнительно вывезти. Сказал, что на охрану позвонил, – в полдвенадцатого где-то. Велел записать и передать по смене какому-то Савельичу. Кто он у вас? Найдите! Вашу мать дивизия! Корешки давно по стакану на грудь приняли. А я вместо шоб с ними, корячусь сверхурочно. И еще здесь, как бобик на помойке, перед вами вытанцовываю.

Иван подметил, как смущенный Савельич вопросительно кивнул охраннику: не передавали ли чего? Тот лишь пожал плечами.

– Пропуск почему не дал? – угрюмо повторил Савельич.

– Ты меня спрашиваешь?! Я тебе что, начальник? Убегал потому что. Хочешь, звони сам. Короче, не пропустите, щас вообще брошу всё и уйду.

– Попробую дозвониться Сысоеву, – Савельич повел плечом, как бы отгораживаясь от чужой нераспорядительности. – А только без пропуска выпустить не могу по инструкции.

Он скрылся в помещении, оставив понурого стрелка с матерящимся трактористом.

Вернулся почти тут же:

– В общем так. Сысоев уехал. Будет часа через два. Так что – отъедь в сторону и жди.

– Жди?! Во тебе, а не жди! – тракторист от души рубанул себя по сгибу локтя. – Мне эта свистопляска насточертела. Нашли себе, блин, стахановца. Мне шо, больше всех надо?

Он повернулся к нетерпеливо поджидающему водителю ЗИЛа:

– Подай-ка, браток, свою лайбу чуть назад!.. Я им одолжение делаю, и я еще жди, видишь ли.

– Ты на нас-то чего полкана спустил? Не можем мы твой груз выпустить! – почти слезно принялся оправдываться стрелок. – Без накладной не можем. Инструкция. Нам ведь тоже чуть что по башке знаешь как?

– Вот и пусть вам инструкция металлом возит!

Иван подал трактор задом, чтоб освободить выезд ЗИЛу. Матерясь, на чем свет стоит, вылез из кабины и принялся отцеплять прицеп.

– Эй! Ты что тут своевольничаешь?! – всполошился Савельич. – А ну живо металлом на двор увози. Здесь проходная, а не свалка!

– А вот это видал?! – Иван поднес ему к носу увесистую дулю. – Может, ещё и спинку почесать? Вернется Сысоев, так и передайте, что задание его не выполнил из-за вас, уродов. И пусть теперь вместе с вашим начальником охраны на пару на своем горбу перетаскивают.

Листопад заметил, что ворота принялись раздвигаться перед ЗИЛом. Быстренько отцепив тележку с металломом, вскочил в кабину.

– Бюрократы проклятые! – он погрозил кулаком смущенной охране и, продолжая отчаянно материться, выехал за территорию.

– Вот ведь горластый. Знаешь его? – поинтересовался смущенный Савельич.

– Да откуда? Они тут чуть не каженный день меняются. Но за дело переживает. Неловко получилось, – посетовал, нажимая на кнопку запора, стрелок. – Как бы и впрямь по шапке не схлопотать.

– Ничего, – успокоил его Савельич. – У нас тоже, знаешь, свои указания. Нет бумажки – извини. Пропустить не имею права. Так что ничего нам не сделают. Не выпустили ценный груз с территории без документа – стало быть, соблюли инструкцию.

Чувствовал он себя впрочем не слишком уверенно, – уж больно скор на расправу был грозный Сысоев.

– Ну что? – наблюдавший за этой сценой Тарабан повернулся к смущенному Главному инженеру. – Их выгонять или Сысоева первым? Трактор среди бела дня через проходную увели, и никто даже не почесался. Узнают, да над нами вся отрасль хохотать будет. Он озадаченно почесал запунцовевшую крупную плешь:

– Вот уж точно, всё гениальное просто.

… – Вот так-то! Всё гениальное просто, – гордо объявил возвратившийся Иван. – Верите теперь, шо так же комбинат уведу?

– Что уж там? Присылайте ваших переговорщиков, – буркнул Тарабан. Он сделал свой выбор.

* * *

Уже в машине, глядя на благодушно мурлыкающего Листопада, Антон не удержался:

– А если б не удалось увести трактор? Отступился бы?

– Еще чего, – без паузы отреагировал тот. – Этот комбинат как сердцевина. Без него всё мясомолочное направление на порядок обесценится.

И, опережая готовый сорваться упрек Антона, жестко закончил – как сваю вбил:

– В большом деле слову совсем иная цена. Когда на кону миллионы, не до сантиментов.

Инкогнито

На въезде в Тверь Листопад приказал подъехать к ресторану «Селигер».

– Ненадолго заскочим, – успокоил он озадаченного приятеля. – По сотке да по салатику примем.

– Мне к матушке надо, – заартачился Антон. – Помочь перекопать и хоть вечер вместе побыть. Стареет, тоскует.

– А как же я, малыш? – обиженным, под Карлссона, голосом пролепетал Иван. – Я ж тоже по тебе скучаю.

Как всегда, первым расхохотался.

– Та всего-то на полчасика. Как в старые добрые времена, – ломанем, пока при памяти. Ты да я.

– Разве что на полчасика.

Оставив охрану, друзья поднялись по высоким ступеням гостиницы «Селигер». Знакомым до боли в суставах. Раза два-три пьяный студент Негрустуев скатывался с них бильярдным шаром.