Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

— Да ничего ты не должен понимать, дружок. Это они должны научиться много чего понимать. Вот случалось ведь, что ты нашептывал кому-нибудь на ухо рискнуть сделать какой-то ненормальный поступок, а ведомый тобой объект срывался на полпути. Ведь бывало?

— Бывало, — понуро ответил Маленький Риск, прогнав в памяти несколько подобных сюжетов.

— Что они чувствовали в тот момент?

— Страх, иногда сожаление, отчаяние, желание вернуться в исходную точку, а в некоторых случаях — желание, чтобы все это было сном и чтобы было возможно пробудиться от него.

— А ты, — обратился Большой Страх к Здоровой Дерзости, — что ты видела в глазах тех, кто погибал, дерзнув на смелый поступок, тех, кто не побоялся защитить слабого, ответить обидчику, не промолчать, видя несправедливость?

— Я видела и обиду, и боль, опять же страх, кто-то гордился своими поступками, и у всех было осознание своей жертвенности.

— Я уже не говорю о тех, кто умирал в страхе — вы сами можете предположить что было в их сердцах, душах и глазах… — Большой Страх сам замолчал ненадолго, но после продолжил. — А когда человек, завершающий свой жизненный путь, ощущает себя Счастливым, он не перестает им быть. В этот момент он становится одновременно приемником и источником великой Любви, и он наконец-таки обретает понимание своего Здесь и Сейчас, который и уводит его с собой туда, куда нам с вами дороги нет. Видимо, они вспоминают все те моменты из его жизни, в которые они встречались. Многие из них он просто не заметил, но это уже не страшно; какие-то из возможностей он упустил, но это уже не важно; те же, которые он использовал, они будут пересматривать снова и снова… Хотя о чем это я? Откуда мне, Большому Страху, знать о том, что происходит там? И вообще, вон сколько они уже текста прочитали! Давайте-ка сейчас лучше помолчим и спокойно понаблюдаем за происходящим. Развязка не за горами.

Глава 18. Притча о бледном сыне

«Самолет совершил посадку в аэропорту, расположенном недалеко от живописного берега. Красивая атмосфера первого знакомства с этой далекой страной была, однако, обусловлена не преднамеренным желанием с первых же секунд очаровать туристов, самолет с которыми еще даже не коснулся асфальта взлетно-посадочной полосы, а ее сравнительно небольшой территорией. Омид прочитал о ней все, что было доступно в Википедии, и в течение целого часа, сидя в аэропорту перед взлетом, он просмотрел все фотографии, относящиеся к ней, которые предлагал поисковик. Многие из них повторялись, а к иным были добавлены шуточные тексты, благодаря которым они даже стали общепризнанными мемами.

— Так вот откуда это! — усмехнулся Омид, во второй раз узнавший об истории возникновения одной из часто используемых крылатых фраз. Она, так же как и первая, имела социальный контекст и касалась общих политико-экономических проблем, которые в этой стране поднялись до крайне высокого уровня. Оказалось, что слово «плотье» во фразе «Новое плотье короля» нужно читать с ударением не на «о», акцентируя на неграмотном написании, а на «е», намекая на его «французскость» и давая понять, что речь идет о плоти.»

«Да уж, их руководство действительно не знает меры в своих бесчинствах», — подумал он.

Омид немного переживал по поводу перспективы долгого пребывания в обществе сильных контрастов, а тут еще эти статьи, обличающие некоторых руководящих работников. Они, конечно же, отрицали все обвинения и нападки, что в свою очередь подстегивало оппозиционные силы к новым действиям. Вряд ли кто-нибудь из обоих лагерей смог бы с уверенностью сказать, что из всего этого было правдой, а что — ложью. Всех интересовал сам процесс, участие в котором, несомненно, приносило хорошие доходы. Но всегда, как это ни печально, платят за все это самые обычные люди.

В зале прилета Омида встретил местный представитель фирмы, о котором Хаким сказал лишь: «Он — славный парень», когда описывал план действий. Действительно, он был очень приветливым и любезно предоставил свою помощь с тележкой с чемоданами, которую Омид катил перед собой. Говорил он очень быстро и успел живописно описать ту часть побережья, по которой ему сейчас предстояло провезти высокого гостя на своем автомобиле. Вдобавок он еще очень артистично жестикулировал, и это очень забавляло Омида, пока вдруг ему буквально под ноги не попался юноша, замешкавшийся с вещами, выпавшими из бумажного пакета, у которого вдруг одна за другой оторвались обе ручки.

Славного Парня словно подменили! Он накинулся на юнца, словно тигр, выпрыгнувший на лань из засады, начал орать на него и бить ладонью по голове. Несчастный съежился, закрыл голову руками, и лишь безостановочно просил прощения за свое появление у них на пути.