Сброс до нуля

Звонкий детский смех раздавался над полем. Шестилетний Фёдор сидел на ветке дерева и улыбался, весело болтая ногами.

– Долго еще будешь с ветками бороться, копуша? – он посмотрел вниз на брата.

Иван с усталым видом разводил в стороны мелкие сучья, то и дело царапая ими руки.

– Не честно это! Просто с твоей стороны ветки были толще и прочнее!

Фёдор снова закатился смехом.

– Ваше Сиятельство! Ах, что же Вы двое творите!

К дереву, по которому лазали маленькие братья Долгорукие, неуклюже бежал, то и дело хромая, седовласый дед, одетый в белую рубаху и коричневый жилет с темно-серыми широкими штанами.

Лица нельзя было различить, оно словно было заштриховано карандашом.

– А! Дед-нервотреп нас нашел! – воскликнул Фёдор.

– Федя, не говори так! – Ваня недовольно осадил брата, – дедуля, мы уже спускаемся.

Он действительно начал карабкаться вниз.

– Ради Бога, осторожнее!

Старик, наконец, добежал до них, еле-еле переводя дух. Он подхватил Ваню и аккуратно поставил на землю, отряхивая от прилипшей листвы.

– Юный господин, Вы весь изранились! О чем Вы только думали?

– Да ладно тебе, дедуля, мы просто играли! – возле них с шумом спрыгнул Фёдор.

Он бросился обниматься к старику.

– А обо мне, старом дураке, вы подумали? Мое сердце не выдержит, если с вами, моими любимцами, что-то случиться! А папенька ваши с маменькой, вы о них подумали? Ох гневаться они будут, коли узнают!

– А мы им не расскажем!

Старик взял их за руки и повел в дом.

Этот мужчина в возрасте был их нянькой и воспитателем, служивший у графов Долгоруких уже на протяжении нескольких поколений. Федя и Ваня души в нем не чаяли, как и он в них. Для него эти дети были, прежде всего, озорными мальчишками, нежели наследниками знатного рода.

– И где это вы шатаетесь? – дома их встретил отец, недовольно скрестив руки, – только посмотрите на себя, все чумазые и перепачканные! Фомич, как ты объяснишь это? Совсем стар стал, пора на улицу тебя вышвырнуть?

– Ваша Светлость, каюс…

– Мы подрались, – Фёдор перебила старика, – Иван не хотел играть со мной в догонялки, и мы поругались. Дед-нервотреп разнял и помирил нас.

Старший Долгорукий разозлился. Он отвесил пощечину Фёдору:

– Что это за выражение! Сколько раз я говорил тебе не выражаться так, бестолочь!

– Ваша Светлость, прошу…

Граф замахнулся на Фомича тростью.

– Отец, не надо, прошу! – маленький Иван схватил его за руку.

– Тц, – цыкнул глава семьи, сбросив руку сына, – я в кабинет. Сегодня вечером званый ужин. Приведите себя в порядок.

Он ушел, постукивая наконечником своей трости о паркетные полы.

Фомич тут же кинулся к Фёдору, осматривая его щеку:

– Федечка, зачем же Вы солгали! Зачем же опять разгневали папеньку?