Сара Бернар. Несокрушимый смех

И как раз, впрочем, из-за Расина я приняла тот самый орден Почетного легиона, которым меня решились наконец наградить. Кое-кто из моих друзей обратил внимание на это более чем скандальное опоздание и поговорил на сей счет с тогдашним правительством. Я так и не знаю их имен. И вот в полдень в зале Зодиака «Гранд-отеля» собралось пятьсот человек. Несмотря на ранний час, вечерний наряд был обязателен. Я надела белое платье, шитое золотом и отделанное соболем, которое, не хвастаясь, могу сказать, было далеко не посредственным. Я поднялась наверх и спустилась по лестнице под крики «браво», как говорят, это был день моего триумфа. Звучали тосты министров, президента республики, Сарду, Габриэля Перье и так далее. Потом мы направились в мой театр, «Ренессанс», где в качестве сюрприза был предложен спектакль. Я играла третий акт «Федры» и последний акт «Побежденного Рима». Под конец занавес поднялся над огромной сценой, где под парчовым, тоже золоченым, балдахином восседала я на троне из цветов, вокруг которого кружили с гирляндами роз молоденькие актрисы в греческих костюмах. Это, увы, была идея Ришпена. Коппе, Маде, Рокур, Эредиа читали посвященные мне сонеты, последним был Ростан. И с этого памятного дня, смешного и вместе с тем упоительного, который, если вдуматься хорошенько, не то чтобы не понравился мне, а, скорее, пожалуй, очаровал, с этого самого дня и пошли в ход слова обо мне: «Властительница поз и королева жеста». Начиная с этого злосчастного дня не было сонета, где бы я не встречала эту глупость. Но в тот день, сидя с сияющим видом в своем прекрасном платье, я слушала, как все по очереди читали в мою честь сонеты.

Франсуаза Саган – Саре Бернар

Теперь Вы говорите, что смеялись над этой историей и даже плакали от смеха. Но разве это не было своего рода защитой от мелодраматической стороны дела? Разве в глубине души, в самой глубине, Вы не были, как, впрочем, были бы и все другие, причем вполне естественно, польщены и взволнованы? Мне кажется, что я была бы. Серьезно и искренне.

Сара Бернар – Франсуазе Саган

Вы – может быть, а я – нет. Не забывайте о том несокрушимом смехе, о котором Вы постоянно говорите. Раза два или три я, возможно, плакала от усталости и даже от волнения, но мое настроение изменчиво, а смех – нет. Говорю Вам это и клянусь: в тот день я плакала от смеха. Но, к несчастью, только я одна. Ваши друзья, любовники, ваши самые дорогие спутники, дети, сестры, ваши родители – все думают, что вы счастливы, переживая определенные события, которые их самих сделали бы счастливыми. Увы, нет! Даже семья не может понять ваше безразличие, и еще меньше – юмор. Успех всегда кажется волнующим и желанным людям, которые не являются его причиной. И если они соприкоснулись с ним через кого-то другого, если они на протяжении многих лет поневоле видели самые нелепые, самые жалкие его стороны, успех тем не менее всегда будет казаться им чудесной вещью. Они видели, как мы плакали от усталости, от скуки, они видели нас с онемевшей от приветствий рукой, они видели нас с покрасневшими от ночных ожиданий глазами, они видели нас на грани обморока от лавины аплодисментов, они видели нас утомленными, оцепеневшими, сонными, безучастными – и все-таки продолжают считать это чудесным. Для нас, а значит, и для них. Невероятно!

Франсуаза Саган – Саре Бернар

То, что Вы говорите, вполне справедливо. И тем не менее я могу привести Вам прелестную пословицу по поводу этих последних слов насчет успеха. Что Вы скажете на это: «Голодное брюхо к учению глухо»? Ну как? Я обожаю такого рода поговорки.

Сара Бернар – Франсуазе Саган