Самый-самый

— Вот дела! Не знал я этого. Я-то думал, наоборот, раз самая прекрасная, то как царица живет.

— Ладно. Ложись-ка, выспись. Я завтра с тобой к ней схожу. Прослежу, чтобы ничего дурного не случилось. Чем сможем, тем поможем тебе в деле твоем.

*

Утром пошли они к Елене.

— Ленка! — прокричала бабка и в окно постучала. — Проснулась что ли? Открывай дверь. Гостя к тебе привела. Да поаккуратней. Хороший вроде парень.

Через минуту дверь отворилась. И Степан зажмурился даже. Будто луч солнечный в глаза ему ударил.

— Что за гость еще, баба Фрося? — недовольно спросила Елена.

Разомкнул Степа веки и увидел перед собой девушку высокую, стройную. Волосы золотом горят. Глаза сапфирами сияют. А лицо платочком прикрыто.

— Да вот, поговорить с тобой парень о чем-то хочет.

— Ну проходите. Чего на пороге-то стоять, — в дом их пригласила. — Ну, кто такой будешь? Чего хотел от меня?

А Степан молчал и зачарованно смотрел на девушку. Следил, не отрываясь за движениями ее плавными, грациозными, за локонами, по плечам струящимся, взгляд сапфировый поймать старался.

— Ну вот, — грустно вздохнула Елена. — Полюбуйся на него, баба Фрося. Болван болваном! А это он еще лицо мое не видел.

— Эй, Степан, рыбак! — старушка толкнула его кулаком в бок. Парень от боли поморщился и очнулся.

— Ой, простите. Залюбовался, — сказал он с глупой улыбкой.

— Чего хотел, спрашиваю? — девушка на груди руки сложила, строго смотрела.

А Степан лоб морщит, затылок чешет, вспомнить пытается, зачем пришел сюда. А потом и говорит:

— А сними-ка, красавица, платочек. Очень на лицо твое взглянуть хочется!

— Не сниму! — грубо ответила она. Брови нахмурила. — Или говори по делу, или проваливай!

— Ну-ка, Степа, посмотри-ка на меня, — баба Фрося его силой к себе развернула.

Увидел перед собой рыбак лицо сморщенное, старушечье, и вмиг память к нему вернулась.

— Ну так-то лучше. Давай, выкладывай, чего хотел.

Рассказал им Степан про задачу свою невыполнимую.

— Вот и хожу, среди самых самого-самого ищу. Вот и к тебе, Елена, пришел. Вдруг ты самая-самая и есть?

— Самая несчастная разве что? — вздохнула она.

— Да как такое возможно?! — воскликнул парень. — Отчего же ты несчастна, красавица? Неужели жениха подходящего, достойного найти нельзя? Любой у твоих ног будет!

— Так то оно так. Да только все они, как и ты минуту назад, рты раскроют и глазеют. Ну прям в дурачков превращаются. Так и сидят блаженные. Только бы смотреть и любоваться им! И ни на что уже больше не годные становятся. А работать кто будет? По хозяйству помогать? А на дверь укажешь, не слушаются, злиться начинают. А если соперника повстречают, а им так любой мужик уже соперником кажется, так сразу в драку. Вот такие дела, Степан. Потому живу я одна тихонечко. Вот с бабой Фросей помогаем друг другу. А тебе, милый, к Ваське надо идти. Глядишь, там и ответ найдешь.

— К какому еще Ваське? — удивился рыбак.

— К сестрице моей Василисе Премудрой, — засмеялась Елена, и вокруг нее блики солнечные заиграли. — Она у нас самая умная.

— Так что же это сестра твоя родная? Отчего же не вместе живете? Вдвоем-то все веселее.

— А оттого, что у меня красоты, а у нее ума сверх меры. Вот и не ужились. Советами меня замучила. Волосы, говорит, остриги и перекрась, очки надень да платье попроще, мешковатое, вот тогда и перестанут мужики с ума сходить. А я-то собой хочу остаться, хочу чтоб любили меня такой, какая я есть, и не только за красоту, а просто любили. Да хоть она и самая умная, а я-то тоже не дура, видела, как она от мудрености своей мается. От нее-то женихи и вовсе в разные стороны разбежались. Кому охота дурачком-то себя чувствовать. Говорила я ей, помалкивай да улыбайся. Так нет, не слушала меня. Потому и разошлись мы, — развела Елена руками. — Она на опушке леса живет с котом своим проклятым.

— Чем же кот тебе не угодил? — изумился Степан рассказу услышанному.

— Так у нас в деревне через него кошек девать некуда. Моя Муся, вон полюбуйся, опять на сносях! — кивнула девушка в сторону печки, где сидела полосатая кошечка с грустными глазами и огромным животом.

— Ох, девушки, вижу, непросто вам живется. Спасибо тебе, Елена, за беседу, за совет! Но исполни просьбу мою напоследок. Покажи личико.

— Ну смотри, Степа, — сняла она платочек с лица.

И парню показалось, что в раю он очутился. Ничего вокруг не замечает, только лик перед собой прекрасный видит и взгляда оторвать от него не может. И так хорошо ему стало, тепло, уютно! В груди защекотало что-то приятно. И все другое нужность свою потеряло сразу. Мысли в бабочек будто превратились, легких, невесомых, разноцветных, замахали крылышками, запорхали беззаботно. Счастливым Степан себя почувствовал.

Словно сквозь туман голос услышал:

— Баб Фрось, растолкай его да уводи.

И тут поблек свет немножко. Это Елена снова лицо платочком прикрыла. А старушка по щекам уже парня хлопала. Очнулся он, наконец, осознал, где находится и что тут делает.

— Ну прощай, Елена, — отвел Степан глаза. — Пойду к Василисе теперь.

— Скажи, пусть заходит в гости. Сестра все-таки, — крикнула девушка ему вслед.