Самвэл

В чем тут было дело? Мать Самвела вовсе не была такой тонкой натурой, чтобы упиваться соловьиными трелями. Просто эта история имела некоторое отношение к религии. Согласно учению Зороастра, в соловье жил добрый дух, и приверженцы персидской религии имели обыкновение держать дома соловья. Его пение считалось ежедневным благословением, приносящим дому счастье. Мать Самвела хотела таким способом дать первое явное доказательство своей преданности персидской религии. Это было необходимо, раз она надеялась принять в своем доме персидских вельмож Зика и Карена.

Самвел снова повернулся к мачехе.

— А ты как готовишься к приему гостей, Ормиздухт?

— Никак не готовлюсь, — ответила простодушная персиянка. Она понятия не имела о последних новостях из Тизбона, ибо мать Самвела ничего ей не сообщила. Самвел решил рассказать мачехе обо всем, чтобы проверить, какое впечатление произведут на нее эти новости.

— Ты тоже должна готовиться, Ормиздухт, — сказал он. — Я сейчас скажу тебе очень и очень приятную новость.

Еще не зная, в чем дело, Ормиздухт расцвела в улыбке. Мать глазами показала сыну, чтобы он молчал, но Самвел сделал вид, что ничего не замечает.

— Твой царственный брат выдает твою младшую сестру за Меружана Арцруни. Они уже выехали из Тизбона и вместе с моим отцом едут в Армению.

— Как хорошо! — Ормиздухт в полном восторге схватила Самвела за руку. — Значит, я скоро увижусь с сестрой? Значит, они скоро будут здесь?

— Конечно, увидишь сестру... и своего нового зятя... Может быть, они скоро будут здесь, — подтвердил Самвел, не отнимая руки у взволнованной мачехи. — И еще есть приятная новость...

— Можно ли выбалтывать такое, Самвел? Одумайся! — сказала мать по-армянски, чтобы Ормиздухт не поняла.

— Отчего же не сказать? Почему бы ей не знать, что приезжает ее муж, то есть и твой муж и мой отец? Почему бы ей не знать, что ее сестру выдают за Меружана? С какой стати скрывать это от нее? — в голосе Самвела прорвалась нотка негодования.

— С такой, что ума у нее не больше, чем у младенца! Что она узнает, через минуту станет известно всему замку.

— Это неверно. Сердце у нее и вправду чистое, как у младенца, но ум ее — ум зрелой женщины.

Ормиздухт не поняла ни слова из этого спора, но не могла не заметить, что мать и сын недовольны друг другом, и вмешалась:

— Не огорчай свою мать, Самвел! Потом повернулась к княгине:

— Ты не рада, что моя сестра вышла за твоего брата?

— Как же не рада?! — отозвалась княгиня, несколько смягчившись. — Радость моя не имеет предела. Лишь немногим избранным выпадает счастье породниться с могучим владыкой Персии.

— Значит, надо благодарить Самвела за то, что советует готовиться к встрече. Уж я по-царски встречу и сестру и нового зятя моего брата. Ах, какая это будет радость, когда они приедут!

При этих словах сияющее лицо красавицы-персиянки стало еще прекраснее. Но мать Самвела продолжала хмуриться; она опасалась, что сын зайдет дальше в своих признаниях перед простодушной Ормиздухт, которую она считала очень неискушенной и неосторожной.

Все сестры шаха Шапуха носили имя Ормиздухт. Как и у древних армян, у персов был такой обычай: хотя у девочек были собственные имена, ими не пользовались, а называли их по имени отца. Отца царя Шапуха звали Ормизд, и всех его дочерей — Ормиздухт, что значит «дочь Ормизда». Дочь армянского царя Санатрука звали Сандухт, дочь святого героя Армении Вардана Мамиконяна — Вардандухт, дочь патриарха Саака Партева — Саакануш, дочь Смбата Багратуни — Смбатуи.

Так и две сестры Шапуха, одну из которых он отдал за отца Самвела, Вагана Мамиконяна, а другую — за Меружана Арцруни, обе именовались Ормиздухт, по имени своего отца Ормизда.

Для того, чтобы поглотить Армению или хотя бы держать ее под своей верховной властью, персидский двор следовал той же политике, что и Византийская империя. Император Валент, чтобы склонить Армению на свою сторону, выдал свою родственницу Олимпиаду за армянского царя Аршака II. Царь Шапух, в противовес этому, выдал двух своих сестер за двух влиятельных нахараров царя Аршака — Меружана Арцруни и Вагана Мамиконяна — и возмутил их против своего государя.

Владениями рода Арцруни был обширный Васпуракан, владениями Мамиконянов — Тарон. Обе эти области — Васпуракан со стороны Атронатены, а Тарон со стороны Сирии — были совсем недалеко от границ Персии. Посредством двух своих сестер Шапух открыл с этой стороны две большие двери для вторжения в Армению.

— Есть и еще одна радостная новость, Ормиздухт, — сказал Самвел, не обращая внимания на недовольство матери. — Твоя сестра скоро станет царицей Армении.

— Ах, что ты говоришь! — воскликнула Ормиздухт; она так потеряла голову от радости, что забыла обычную стыдливость, как бабочка вспорхнула с тахты, бросилась Самвелу на шею и долго не выпускала его из объятий, осыпая вопросами:

— Это правда? Правда? Ты ведь не шутишь?.. Нет, Самвел?

— Нет, не шучу... Это истинная правда. Твой брат обещал Меружану армянскую корону... — отвечал Самвел, высвобождаясь из ее объятий.