Салават Юлаев

- А когда в палачи?! - злобно усмехнулся в ответ Хлопуша.

- Еремина курица! Что ты! Христос с тобой! Не к лицу бы оно знатному ватаману такому! - Хозяин даже перекрестился на образ.

Он знал, что Хлопуша и беглый каторжник, и бродяга, и конокрад, и разбойник, и все же готов был принимать его в своем доме, кормить и поить и стукаться чаркою за его здоровье, но палача он не мог вынести у себя за столом. Озлобленная усмешка Хлопуши сказала ему, что слово "палач" сорвалось с языка его гостя не в шутку... Еремина Курица поставил обратно на стол поднятую было заново чарку и отложил кусок хлеба с солью, приготовленный для закуски. Палач! Омерзительное это слово в народе могло вызывать лишь презрение, ненависть к человеку, которого так называют... Не может быть!

- Тьфу ты, бес, напужал! Ну, шутни-ик! - попробовал отмахнуться от этого слова хозяин.

- А я не шучу, - упрямо сказал Хлопуша. - Сам-то не верю, как быдто во сне... Да поделом и наука мне - взялся не за свое: вишь, захотел со рваной ноздрей ко царю во помощники...

Хозяин умета вздрогнул и незаметно скользнул взглядом по двери соседней горницы.

- Как так к царю?.. К какому царю?.. Ведь у нас на престоле не царь, а царица!.. - забормотал уметчик в растерянности.

- Э, да брось - "на престоле"! Мало ли кто на престоле!.. - отмахнулся с досадой безносый гость. - Загадали по слуху мы с молодцом на Волгу. Народ расслышал, что там государь объявился... - таинственно сообщил Хлопуша, понизив голос. - Пошли мы в Самару. Мыслили - государю нужны удальцы. Народ-то по Волге вокруг, ну, скажи ты, - кипит! Повсюду слух: "Объявился!" А где объявился - никто и не знает того. Ну, мы стали рыскать, слухи пытать... И дознались, что государя злодеи схватили и в остроге томят... Аж в груди загорелось! - воскликнул Хлопуша и с яростью стукнул по столу кулаком. - Ну, мол, нет! Уж мы не дадимся в обиду. Сколько лет ожидали, томились. Тюрьму разорим, а государя отымем... Мыслил я - на своих плечищах на каторжных донесу его сам до престола... - Хлопуша вскочил со скамьи, глаза его разгорелись. - А кто бы за мной не пошел?! Мыслил так: из тюрьмы его вынесу, света, на площадь да гаркну: "Народ! Вот ваш государь законный! За нужды ваши, за горе, за слезы заступа!.." Как знамя нес бы... Ты подумай - Россия! Вон что!.. А как добраться? Как вызволить?!

Еремина Курица был увлечен рассказом Хлопуши, весь подался к нему.

- Ну? - в нетерпении поощрил он.

- Палач оказался в остроге знакомец. Нам вместе с ним за разбой ноздри рвали. Сошлись... Раз выпили, два... Во помощники кличет... Тьфу, мерзость!.. - Хлопуша отплюнулся и глухо добавил: - Пошел к нему...

- Еремина курица! - растерянно встал хозяин.

- Для государева дела! - с усмешкой закончил Хлопуша и злобно расхохотался. - И пришлось мне своею рукой, - сказал он, - анператору всей Руси, государю на шею веревку мылить...

Хозяин вскочил, заметался по горнице...

- Спаси господи!.. Как так?.. Да тише ты, тише!.. Как так?.. Еремина курица, как же?.. Да как же?!

- А так! Удавили! - с подчеркнутой грубостью оборвал Хлопуша. - Перед смертью покаялся всем, что вовсе не государь, а беглый приказный из Нижнего...

- И повесили? - переспросил с облегчением хозяин. - Что ж, вору мука за самозванство! - бойка сказал он. - Ведь грех-то, грех-то какой! - Он зашептал: - Ведь подлинный государь-то, болезный, в народе ходит, а тот, вишь, за него во дворец захотел, на перины!.. Ну как же не грех! А подлинный государь-то, еремина курица...

- Э-э, брось ты, Еремин Петух! Какой там к чертям государь, прости господи! - оборвал Хлопуша. - Хватит уж! Ждали да ждали... Ведь народ как дитё: чем бы ни тешился... Умыслили цацку себе... государя...

- Еремина курица, ты, слышь, потише! - вдруг строго предостерег хозяин. - Зря плетешь!

- Не верю я в государя больше, - убежденно настаивал Хлопуша, - и никогда не поверю, хотя тут вот под образа посади его! Сам веревку намылил на беглого ябеду...

- И был беглый ябеда! - внезапно раздался звучный голос за спиною Хлопуши. - А то - го-су-да-арь! Иная статья, атаман. Ты не путай!..

Все вздрогнули, оглянулись.

Темнобородый широкоплечий человек стоял на пороге соседней горницы.

Салават и Хлопуша вскочили с мест.

- А ты кто таков? - запальчиво и дерзко спросил Хлопуша. - Шапка твоя за печью, водку твою я выпил. А ты кто таков?

Но Пугачев словно не слышал его вопроса.

- Государь изволением божьим ушел от злодеев. Не ты, так другие ему пособили: народ спас... А беглый приказный, вишь, муку принял за государя. Сказать, што ль, - венец терновый!.. Может, ныне приказный тот, - Пугачев торжественно перекрестился, - может, ныне за муку он в ангельском чине в раю...

Хозяин перекрестился вслед за Емельяном. Хлопуша молча потупился.

- Что?! Вот то-то! Не цацки!.. - внушительно заключил Емельян.

- Стало, жив государь-то, значит?! - с простодушной радостью, по-юношески звонко спросил Салават.

Но не обращая никакого внимания на юнца, уметчик в лад с Емельяном, подступив к Хлопуше, поучающе сообщил:

- Есть люди такие, что сами видали царские ясны очи...