Сады Рэддхема

– Да. Моя бабушка самая старшая в деревне. – Роза гордо прикрывает глаза, вскидывая острый подбородок. – У кого ни спроси, её тут знает каждый. Пойдём. Я познакомлю тебя с ней. – Она сворачивает и ведёт меня в сторону женщин.

И пока те суетятся с тарелками и мисками, даже не замечая того, как быстро мы проносимся мимо них, я вижу в отдалении фигуру.

– Бабушка. – Голос Розы привлекает внимание сгорбившейся женщины – она смотрит на нас. – У нас в деревне гости. Селена прибыла из дальних краёв. Селена, это моя бабушка. Варда.

– Здравствуйте, – говорю я.

В свете костров её глаза под нависшими веками отливают тёплым шоколадом. Волосы седые, с маленьким проблеском рыжеватых прядей – единственным напоминанием о том, какого оттенка они были прежде. Мешковатая одежда скрывает фигуру Варды, но руки, лежащие поверх скромного набалдашника кривой трости, совсем худые, пальцы тонкие, а кожа буквально обтягивает каждую косточку.

Пересекаюсь с ней взглядом, и становится не по себе. Элиот говорил, что никто из них не знает о том, кто я. Что никому здесь и дела до этого нет. Но старушка знает – я вижу по её глазам. Может, Варда узнала меня, может, просто догадалась, но она упорно продолжает молчать. Её глаза вдруг начинают сиять золотом, и я съёживаюсь.

– Ну, бабуль, мы пойдём. Селене столько всего нужно показать, – быстро тараторит Роза, уводя меня в сторону своей компании. Так и не оборачиваюсь, чтобы проверить, не смотрит ли мне вслед Варда, потому что отчётливо чувствую, как чей-то взгляд прожигает спину.

– Роза. – Мой голос осип; приходится откашляться, чтобы продолжить. – А сколько тебе лет?

– О! Мне пятнадцать. Моя мать родила меня уже здесь. – Она пожимает плечами. – Лилия сказала, что тебе в районе двадцати. Не знаю, не будет ли тебе скучно с нами. Обычно девушки у нас рано выходят замуж.

– Мне двадцать четыре. Так что ты почти угадала. – Уголки моих губ нервно вздрагивают. – Не переживай. Я мало где бывала. Думаю, я смогу найти что-то приятное для себя в этом вечере.

– Ох, тебе бы побывать на столичном празднике! Наш ни в какое сравнение не идёт! – мечтательно тянет Роза. – Ярмарки, конкурсы. Говорят, что раньше Суверены приказывали срезать цветы в Садах Рэддхема, чтобы их дарили каждому прохожему. Только представь: цветы в начале весны. Кто бы из нас не хотел оказаться там? Хоть бы лепесточек с Садов! Говорят, что там растут цветы со всего мира. Я бы так хотела взглянуть…

– Может, когда-нибудь ты окажешься там. Мечтам суждено сбываться.

Мы подсаживаемся к компании из шести девочек, Роза представляет меня остальным. Они перешёптываются между собой, смеются, но до моего слуха долетают лишь обрывки каких-то фраз. Кошусь в сторону Варды. Эта старуха… у меня из-за неё плохое предчувствие. Очень и очень плохое.

– Селена. – Чья-то рука мягко опускается на моё плечо, привлекая внимание. То Аика, одна из немногих, кто некогда принадлежал Дому Воздуха. – Ты же собралась участвовать в нашей забаве? – Медленно киваю. – О, как замечательно! Я расскажу тебе правила. Смотри. Самая старшая даёт сигнал – звонит в колокол. И тогда мальчики поворачиваются спиной к лесу. Нам даётся пять минут, чтобы убежать подальше и хорошенько спрятаться. Цель мальчиков – коснуться одной из нас, поймать. И за высвобождение потребовать какую-то награду, чаще всего поцелуй.

– Не проще хорошенько врезать наглецу и вырваться из хватки? – изгибаю бровь я под весёлое хихиканье девочек.

– Ну, ты можешь попробовать. Цель – избежать прикосновений и пленения. Колокольчики в наших волосах неспроста: в лесу они будут запутывать мальчиков. Зазвенит здесь – зазвенит там. И вот они уже растерялись и не знают, куда бежать.

– Какая-то глупая игра – бегать и избегать.

– Зато как бодрит дух! Сейчас ты и проверишь это на себе. Давай! Вставай. Видишь? Мальчишки уже пошли в сторону леса. – Аика цепляется своими ладонями за мои, резко поднимая меня на ноги. – Ты сказала, что это глупая игра: бегать от кого-то. Сейчас мы и проверим, сможешь ли ты убежать.

Смотрю через плечо на старую Варду, ощущая укол в метке. Она не отрывается от меня, и мне кажется (всего на секунду), что её глаза вновь отливают золотом.

Боже, Аика. Ты даже представить себе не можешь, от кого я бегаю.

24 глава

Александр

У земли поразительная память. Даже бессмертные не могут запомнить столько событий, сколько событий помнит рыхлая почва под ногами. Каждая песчинка, каждая пылинка здесь застали ещё времена Объединения; застали разногласия до него: то, как маги воздуха и огня не могли поделить территорию.

Меня всегда будоражило осознание подобного. Всё внутри до сих пор сворачивается клубком. Невольно начинаешь чувствовать себя таким… ничтожным. Возраст лишь цифра, ничто по сравнению с драгоценным опытом. Потери и многолетняя война – до сих пор тяжело настолько, что и само существование кажется горьким бременем. Чем чаще думаю об этом, тем глубже погружаюсь в воспоминания, не понимая, как я пришёл к такой жизни…