Сабриэль

Сабриэль на мгновение задумалась, затем одной рукой убрала Саранет и вытащила Дайрим. Изогнула запястье, готовясь позвонить в колокольчик, помешкала – ведь звук Дайрима всполошит всех здешних мертвых – и уронила руку. Дайрим запел чисто и звонко: перезвон его состоял из нескольких нот, что сливались воедино, точно бессчетные разговоры в толпе.

Не успело эхо угаснуть, как Сабриэль снова позвонила в колокольчик, несколько раз качнув запястьем, направляя звук вовне, к мертвой твари, вплетая его в эхо первого напева. Звук словно бы окутал чудовище, покрывалом обернул его голову и немой рот.

Эхо смолкло. Сабриэль спешно убрала Дайрим, прежде чем тот попытается зазвенеть по собственной воле, и извлекла Ранну. Усыпляющий колоколец мог погрузить в сон множество мертвых сразу, а девушка не без оснований опасалась, что многие сбегутся на звук Дайрима. Они наверняка ожидают встретить глупого недоучку-некроманта, но все равно опасность представляют серьезную. Ранна нетерпеливо подергивался в ее руке, точно пробудившийся от прикосновения ребенок.

Пасть чудища снова задвигалась, но теперь в ней обнаружился язык – чудовищная мясистая масса белой плоти шевелилась, точно слизень. Но магия сработала. Тварь забулькала, несколько раз сглотнула – и заговорила голосом Абхорсена:

– Сабриэль! Я и надеялся, и страшился, что ты придешь.

– Отец… – начала было Сабриэль, глядя на заточенный в водопаде дух, а не на жуткое чудище. – Отец…

Она не выдержала и разрыдалась. Она проделала весь этот путь, преодолела столько опасностей – и вот теперь обнаружилось, что отец в ловушке и ей не под силу освободить его. Сабриэль и думать не думала, что возможно заточить кого-то внутри Врат!

– Сабриэль! Тише, дочка! На слезы времени нет. Где твое физическое тело?

– В хранилище, – всхлипнула она. – Рядом с твоим. Внутри защитного ромба.

– А мертвые? А Керригор?

– Их там не видно, но Керригор где-то в Жизни. Я не знаю, где именно.

– Да, я понял, что он прорвался, – пробормотал Абхорсен посредством чудовищной пасти. – Боюсь, он уже где-то поблизости от хранилища. Нам нельзя терять ни минуты. Сабриэль, ты помнишь, как звонить в два колокола разом? В Мозраэль и Кибет?

– В два колокола? – озадаченно переспросила девушка.

Пробуждающий и вожатый? Одновременно? Она в жизни не слышала, что такое возможно, – или все-таки слышала?

– Думай, – приказал глашатай Абхорсена. – Вспоминай. «Книга мертвых».

И в памяти ее стали медленно воскресать страница за страницей – точно листья с дерева посыпались. Колокольцы могут звонить попарно или даже в еще более сложных комбинациях, если собралось несколько некромантов, умеющих обращаться с колоколами. Но чем больше колокольцев, тем больше риск…

– Да, – медленно проговорила Сабриэль. – Я вспомнила. Мозраэль и Кибет. Они тебя освободят?

Ответ прозвучал не сразу.

– Да. На какое-то время. И я надеюсь, его хватит, чтобы сделать то, что дóлжно. А теперь – быстрее.

Сабриэль кивнула, пытаясь не думать об услышанном. В глубине души она всегда знала, что дух Абхорсена слишком долго пробыл вдали от тела и слишком далеко углубился в пределы Смерти. Он никогда не сможет вернуться к жизни в полном смысле слова. Но она старалась отгородиться от этого знания.

Она убрала в ножны меч, спрятала Ранну, достала Мозраэль и Кибет. Очень опасные колокола, а уж в паре – еще опаснее, чем поодиночке. Сабриэль внутренне успокоилась, освободила сознание от всех мыслей и чувств, сосредоточилась единственно на колокольцах. И наконец зазвонила.

Мозраэль она раскачала над головой на три четверти круга; Кибет – перевернутой восьмеркой. Резкий сигнал тревоги слился с плясовой джигой: этот диссонирующий, нестройный тон словно заряжал бодростью. Сабриэль почувствовала, что вопреки собственной воле идет к водопаду. Сила, подобная хватке обезумевшего великана, переставляла ее ноги, сгибала колени, заставляла делать шаг за шагом.

Но в то же время отец ее выходил на волю из водопада Четвертых Врат. Сперва освободилась его голова, он напряг шею, повел плечами, поднял руки вверх, потянулся. А Сабриэль все шла и шла вперед – до края оставалось уже не больше двух шагов, она могла заглянуть с обрыва в бурлящую бездну, колокольный звон подчинял ее и гнал все дальше.

И тут Абхорсен обрел свободу. Он метнулся вперед и закрыл ладонями купола колокольцев, бескровными руками крепко сжав язычки. Звон разом умолк. Воцарилось безмолвие, отец с дочерью обнялись на самом краю Четвертых Врат.

– Молодчина, – похвалил Абхорсен. Глубокий низкий голос его звучал так привычно, так знакомо, успокаивая и согревая, как любимая детская игрушка. – Оказавшись в ловушке, все, что я смог сделать, – это послать тебе колокольцы и меч. Но теперь, боюсь, нам надо торопиться обратно в Жизнь, пока Керригор не успел еще осуществить своих замыслов. Дай-ка мне пока Саранет… нет, меч оставь, и Ранну, пожалуй, тоже. Идем!