С. Ю. Витте

Говоря о заместителе Кривошеина, князе Хилкове, Витте замечает, что он «имел маленький недостаток – это слабость к женщинам. Вследствие этой слабости в его карьере были черные точки» (т. I, стр. 23). Ту же слабость он приписывает бывшему в 1895 г. министром иностранных дел князю Лобанову-Ростовскому (т. I, стр. 24), затем своему ближайшему сослуживцу по Министерству финансов, Ковалевскому, не останавливаясь на мысли, что такие сообщения, да еще в соединении с намеками на какие-то «черные точки» в карьере министра, не должны быть делаемы бездоказательно в силу элементарной порядочности.

Показателен для Витте и его отзыв о том же Лобанове-Ростовском. «Едва ли, – говорит Витте, – он мог быть серьезным министром» и в подтверждение добавляет: «Кто-то из моего семейства рассказывал, что Лобанов-Ростовский пришел к обедне в посольскую церковь одетый чуть ли не в халате» (т. I, стр. 24). А на следующей странице Витте говорит про него, что «он был очень склонен к некоторым серьезным занятиям, так, например, к различным историческим исследованиям», и затем через несколько строк утверждает: «надо сказать, что Лобанов-Ростовский в течение всей своей жизни не занимался серьезным делом» (т. I, стр. 25).

Такие противоречащие один другому отзывы рассыпаны в «Воспоминаниях» С. Ю. Витте на каждом шагу. Так, про великих князей в I томе «Воспоминаний» он пишет, что «все они были люди превосходные» и «достойные» (стр. 10), через несколько страниц утверждает, что великий князь Александр Михайлович представляет из себя человека, главной чертой характера которого является интрига, – «можно сказать, что он полон интриг», а в томе II называет всех великих князей людьми «совсем скомпрометированными» (т. II, стр. 45).

Весьма многочисленны и отзывы о людях ложные. Так, по словам Витте, Горемыкин, узнав от него о своем назначении министром внутренних дел, стал уверять его, что перестанет брать, как делали его предшественники, в свою пользу те 50 000 руб., которые ежегодно отпускались министру внутренних дел в бесконтрольное распоряжение. «Но это благое пожелание, – утверждает Витте, – так и осталось благим пожеланием. В конце концов Горемыкин продолжал получать эти 50 000 руб. и тратить их на свои нужды» (т. I, стр. 32, 33). Между тем я, будучи директором Департамента полиции, имел случай познакомиться с тем, как эта сумма при разных министрах расходовалась: одни клали ее себе в карман, другие тратили ее на свою охрану, и только один Горемыкин, вопреки ничем не подкрепленному утверждению Витте, на все время своего министерства отказался от пользования ею в каком бы то ни было виде.

Немало злословия расточает Витте по адресу своего товарища по должности министра, В. Н. Коковцова. Но все это злословие не подтверждено ни одной строчкой. Отзываясь о нем как о человеке, «проведшем всю жизнь в чиновничьих интригах и угодничестве» (т. I, стр. 359), С. Ю. Витте оказывается в силах основать все это только на том, что он сам так «думает» (т. I, стр. 360). А между тем известно, что Коковцов, уходя в отставку, имел достоинство отказаться от назначенного ему Николаем II подарка [в] 300 000 руб. из сумм Государственного казначейства, мотивировав это тем, что он берег народные деньги не для того, чтобы набивать ими свои карманы. И это при том, что Коковцов обладал средствами очень скромными. А С. Ю. Витте, будучи со своими особняком в Петербурге и виллой в Биаррице человеком, несомненно, богатым, в течение своей карьеры отдельными подарками от царя, из казны умудрился получить до 620 000 руб. – целое большое, по тогдашним условиям, состояние, о чем он, конечно, в своих мемуарах умалчивает.