Рыцарь двух миров

— Знаешь, — заметила мама, — честно говоря, я не знаю, ругать тебя или хвалить. Я понимаю, почему ты хотел скрыть от меня свой бой у ворот Амстера и своё путешествие, но ты же видишь, всё получилось гораздо хуже, чем если бы ты всё честно рассказал.

— Понимаю. — Я понуро опустил голову.

— Егор, Егор. — Мама прижала меня к себе. — Глупыш ты мой. Давай договоримся, что ты больше не будешь устраивать нам таких сюрпризов?

— Обещаю, — искренне сказал я. — Только, мама, по законам этого мира я считаюсь совершеннолетним.

Мама расхохоталась.

— Всыпать бы тебе, совершеннолетнему, — в сердцах буркнул отец, но понятно было, что он тоже уже не сердится. Только брат продолжал смотреть на меня как-то странно.

— Надо же, никак не ожидал от тебя такого, — наконец заметил он. Потом искоса посмотрел на родителей и шепнул мне: — Мы с тобой ещё поговорим о том, что осталось за кадром. Мервин ведь наверняка не всё рассказал. Да и не знает он многого.

Когда Мервин и Нарнах вернулись, то мы уже обсудили с семьёй почти всё, что хотели.

Войдя в комнату, Мервин прошёл на середину и посмотрел на меня, несколько секунд колебался, потом сказал явно не то, что хотел:

— Я по требованию гильдии купцов созвал срочное совещание магистрата. Так что вы с Нарнахом можете решить свои проблемы уже сегодня вечером.

— К чему такая спешка? — удивился я.

— Энинг, есть ещё кое-что, что тебе следует знать. — Мервин ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Это насчёт Буефара.

— А что Буефар? — вскинулся я.

— Ты ведь не смотрел его бумаги, когда отправляли его тело на родину?

— Мне как-то не до того было.

— Что ж, понимаю. В принципе, никто не смотрел до тех пор, пока Даерх не стал разбирать бумаги. Там было письмо для тебя.

— Письмо?! Для меня?! Но с какой стати Буефару писать мне письмо, если мы с ним всё время были вместе?

— Не знаю. Но, судя по другой бумаге, которую также нашли у него в вещах, он просто не мог решиться сказать тебе в открытую то, что хотел.

— Какую ещё бумагу?

Мервин опять замолчал.

Я подошёл к креслу и сел.

— Вываливайте, Мервин, я готов.

— Что вываливать? — изумился Мервин.

— Новость.

— Да тут не новость даже. Завещание.

— Что?!

— Завещание. В этом завещании Буефар оставляет всё своё имущество — земли, замок и прочее — тебе.

Несколько секунд я молча переваривал новость.

— Но с какой стати? Я не хочу…

— Может, тебе лучше прочитать письмо?

— Оно у вас?

— Да, Его Величество Отто Третий спешно переслал мне его, когда узнал, что ты направляешься в Амстер.

— А при чём здесь Его Величество? Он-то какое отношение имеет к Буефару?

— Разве ты не знал, что Буефар был близким другом короля и воспитателем его сына, наследного принца?

— Нет. — Я замолчал, ошеломлённый догадкой. — Так значит, Отто Даерх — это наследный принц Тевтонии? И никакой он не Даерх, а Брейниннг! — Как же я раньше не догадался?! А Мастер-то ведь сразу понял, кто передо мной, и молчал. Я повернулся к Мервину: — Но почему?

— Всё же прочти это, — Мервин протянул запечатанное письмо. — Наверняка там ты найдёшь ответы на многие вопросы.

Я нерешительно взял пакет, взломал печать: «Энинг, если ты читаешь это письмо, значит, я уже мёртв, потому что пока жив, я никогда не решусь сказать то, что здесь написано. Я всегда считал себя смелым человеком, а сейчас не могу решиться поговорить с тобой.

Не знаю, поймёшь ли ты, но у меня есть один дар. Хотя дар это или проклятие — сложно сказать. Я чувствую смерть. В своё время я прервал поход, потому что почувствовал, как она приближается к моим родным. Я спешил, но ты знаешь, что я не успел. Однако моё появление было неожиданным для убийц. Они не успели замести следы, за что и поплатились. Правда, не все — это я тебе уже рассказывал. С тех пор жизнь для меня закончилась. Я жил только ради мести, месть поддерживала меня. А потом перегорел. Понял, что, отомстив, ничего не решу. Я бросил поиски убийц, хотя к тому времени их оставалось только двое — тот, кто всё организовал, и другой — обычный его сообщник. Я просто жил, если это можно назвать жизнью. Я ждал смерти, но не желал ускорять её приближение.

Потом появился ты. Я сразу догадался, что с тобой не всё так просто, как кажется. А когда узнал, что ты рыцарь Ордена, сообразил, что помощь тебе может стать главным делом моей жизни. У меня снова может появиться интерес к жизни, я снова вспомню, каково это — радоваться и печалиться, каково снова научиться чувствовать».

Я на миг прервал чтение, невидяще уставившись в окно. Буефар ни словом мне не обмолвился, как на самом деле важно было для него это путешествие. А я-то считал, что он, как все тевтонские бароны, жаждет подвигов. Как же я ошибался в нём! На что же годен дар рыцарского камня, если он не смог помочь мне прочитать то, что творилось в душе моего друга? Я снова вернулся к письму.