Рыцарь без меча

— Потому что мы натерпелись от Рэграса. Все будут рады помочь тебе.

Эдвин посмотрел на звёзды.

— Уже поздно. А завтра надо выехать пораньше. Ложись спать, в фургоне тебе будет тепло и удобно.

— Но…

— А я подежурю. Если мы оба заснём… мало ли что.

— Спасибо тебе, Эдвин! Но давай меняться. Тебе ведь тоже нужно отдохнуть. Разбудишь меня, я тебя сменю!

Эдвин засмеялся.

— Обязательно разбужу. Даже не сомневайся.

Он забрался с ней в фургон, убрал с сиденья одежду и мешки и достал одеяла.

— Располагайся! Спокойной ночи.

* * *

Диаманта проснулась, когда уже рассвело. Выглянула из фургона и зажмурилась, увидев на востоке за деревьями ослепительное утреннее сияние. Готовился завтрак, котелок на огне кипел, а Эдвин был погружён в чтение. Диаманта привела себя в порядок и выбралась на росистую траву.

— Доброе утро, Эдвин!

— Доброе утро! — улыбнулся он, поворачиваясь к ней. — Как ты спала?

— Отлично! А ты из-за меня провёл бессонную ночь.

— Это пустяки. Я читал и не мог оторваться. Потрясающая книга!

— А о ком ты читаешь?

— О рыцаре Адриане.

— Тоже об Адриане?!

Они начали сравнивать эпизоды, увлеклись и едва не забыли, что к обеду нужно быть в Дайте. Быстро собрали вещи, Эдвин запряг Фиту, сел на козлы, Диаманта пристроилась рядом, и беседа продолжилась по дороге.

— Как здорово путешествовать! Вы столько разных мест видите…

— Не так уж и много. На востоке вот не были… С одной стороны, мне нравится бродить по свету. Каждое новое место — как целая жизнь. Но постоянно так жить я не хочу. Странствовать не так радостно, как может показаться со стороны.

— В Тарине мне иногда казалось, что мой дом совсем не там, где я живу…

— Мне в Адаре тоже часто так казалось. Фита, н-но, пошла! — прикрикнул он на неторопливую белую лошадку, которая, в отличие от хозяина, абсолютно никуда не спешила и задумчиво остановилась на очередном повороте. Лес остался позади. Трава по обочинам пестрела цветами. Громко стрекотали кузнечики.

— На большой земле тропинок много, — проговорила Диаманта, глядя на залитую солнцем дорогу, которая плавно извивалась между пологих холмов.

— Но всего одна дорога, — продолжил Эдвин. — А откуда ты знаешь эту песню? Ах, я же сам вчера её пел.

— Да, но я узнала её раньше, — улыбнулась Диаманта и рассказала про свой сон по дороге в замок.

— Это же настоящее чудо! Но почему-то оно меня не удивляет, как будто так и должно быть…

Они ненадолго замолчали.

— А почему на фургоне больше нет бубенчиков? Кстати, по дороге в Варос я нашла один, на голубой ленточке. Это ведь от вашего фургона? — Диаманта опустила руку в карман платья — он по-прежнему лежал там.

— Да, от нашего, — кивнул Эдвин. — Просто дядюшка Дин не хочет лишний раз привлекать внимание.

— А вы раньше бывали в Тарине? Что-то я не помню ваш театр.

— Мы начали путешествовать только этой весной. До этого постоянно играли в Адаре.

— А что у вас за представления?

— Вначале выступают жонглёры, акробаты. Потом играем спектакль. Пьесы пишем сами или ставим старинные сюжеты.

— А какие роли у тебя?

— Разные. Я занят почти во всех спектаклях. Пьесы пишу… Сегодня будет последнее представление в Дайте. Там стоит большой отряд гвардейцев, они идут в Зот. Покажем им спектакль и вечером поедем на север.

Эдвин был среднего роста, хорошо сложенный, тонкий, гибкий, двигался легко и ловко. Его костюм, сшитый из светло-бежевой ткани, был очень простым — штаны и куртка навыпуск с поясом. На шее висел полупрозрачный коричневый камень на кожаном шнурке. Диаманта заинтересовалась, что это за камень, но спросить не решилась.

К обеду стало жарко. Впереди, в знойном мареве, показались дома Дайты. Эдвин озабоченно посмотрел на Диаманту.

— В Дайте наверняка люди Рэграса! Тебя надо как-то спрятать.

— Но как? — расстроилась Диаманта. — Может, мне не показываться из фургона? Хотя они сами могут в него заглянуть…

Эдвин задумался, и в его глазах мелькнула улыбка.

— А что, если тебе сыграть в нашем спектакле какую-нибудь маленькую роль без слов? В костюме тебя никто не узнает! И представление посмотришь.

— Я?! — растерялась Диаманта. — Но ведь я ничего не умею, раньше никогда не выходила на сцену!

— Не бойся, я тебе всё объясню. А пока заберись в фургон.

Они въехали в селение. Фургон остановился в конце одной из улиц, за которой виднелись заросли рябины, а дальше начинались поля.

— Ну наконец-то! — обрадовались актёры.

— А мы уж решили, что вы с Фитой нас покинули и выступаете вдвоём.

— Отличная идея, Харт, — кивнул Эдвин. — Пьеса будет называться «Ни с места».

— Я вообще гений! — согласился Харт.

— Дядюшка Дин, можно вас на минутку? — спросил Эдвин, и они оба забрались внутрь повозки. Дин был высокий худощавый старик с продолговатым серьёзным, даже суровым лицом.

Эдвин в двух словах объяснил ему, в чём дело. Он не удивился, не стал ни о чём расспрашивать. Посмотрел на Диаманту и позвал:

— Зерина!

Подбежала черноволосая, черноглазая актриса, которую Диаманта запомнила ещё в ту встречу с театром по дороге в Варос, и удивлённо взглянула на незнакомку.