Рыцарь без меча

Наступил вечер. Мариен задумчиво наблюдал сквозь решётку, как на склон напротив медленно наползает тень. Потом невидимое солнце село. Пока не совсем стемнело, Мариен поужинал тем, что принёс Морбед, оставив запас на завтра, и лёг. Попытался подумать о Фиде, но вместо мыслей о драконе в голову лезли рассказы Аксианта о жестокости и коварстве Морбеда. Мариен долго смотрел сквозь решётку на горы напротив и на кусочек тёмного неба, ругая себя и за то, что согласился выполнить поручение Аксианта, и за то, что проигнорировал предостережение Патреса. Наконец он взял себя в руки и начал мысленно звать Фида, но не слышал и не ощущал никакого ответа. Измучившись тревогой, он заснул.

Проснулся рано утром от холода. Морбеда не было. День прошёл в томительном ожидании. Чтобы хоть как-то успокоиться, Мариен принялся вспоминать книгу о Дороге и так скоротал вечер.

Посреди ночи его разбудил шум и лязг металла. Он сел и попытался посмотреть, что происходит на площадке, но из камеры ничего не было видно. Хотел окликнуть Морбеда, но передумал и снова лёг.

Вскоре Морбед сам подошёл к нему. Поставил около решётки большую корзину с едой и бутылкой вина, ещё один мех с водой и сказал:

— Закончится еда — у тебя есть сухари. Закончится вода — пеняй на себя, — после чего исчез. Хлопнула дверь.

* * *

День тянулся за днём. Погода менялась, холодало. Провизия и вино закончились. Мариен ограничил потребление воды, насколько возможно, но даже при строгой экономии её осталось самое большее на несколько дней. Поужинав сухарями, он лёг спать, но долго не мог заснуть, пытаясь понять, почему, за что, ради чего он попал в такую ситуацию. Вспоминал историю Эдвина, всё больше удивляясь его характеру. Но Эдвин пошёл на тюрьму сознательно, это была часть его служения. А Мариен согласился выполнить поручение Аксианта нехотя, только ради того, чтобы не портить с ним отношения. И попал в эту камеру не за Мир Неба, а за собственную глупую оплошность, которая теперь казалась непоправимой. Мариен каждый день обращался к Фиду, звал его, но тот не отвечал ни во сне, ни наяву. Значит, либо ждал чего-то — либо своим молчанием давал понять, что Мариен сам должен что-то сделать, прежде чем получить его помощь.

Эта мысль взволновала Мариена. Он стал думать, какую пользу может принести, находясь здесь, в полной власти Морбеда. Ответ был только один: попробовать его остановить, сделать всё, чтобы спасти Рэграса от страшной смерти. Но эта цель казалась невыполнимой. К тому же, и в неё Мариен не верил настолько, чтобы не сомневаться. Несмотря на пример Эдвина, который не держал на Рэграса зла и от всего сердца хотел ему помочь, Мариен чувствовал, что король вызывает в нём сильную неприязнь, даже ненависть. Вспоминал, сколько им всем пришлось пережить из-за Рэграса, и ловил себя на чувстве удовлетворения от мысли, что Рэграс наконец-то будет наказан по справедливости. Впрочем, и это чувство было неуверенным — пытаясь убедить себя, что всё правильно и Рэграс получит по заслугам, Мариен ощущал уколы совести…

Морбед появился через день. Подошёл к решётке и поинтересовался:

— Ну как ты тут? Жив? Дай мне мехи.

Мариен молча протянул ему оба меха. Морбед унёс их, наполнил водой и поставил у решётки. Потом забрал пустую корзину, положил туда новый запас провизии, тоже поставил у решётки и скрылся из виду. Мариен слышал, что он перекладывает в кузнице какие-то предметы.

Стемнело. К удивлению Мариена, Морбед не ушёл, а продолжал что-то делать в кузнице. К ночи поднялся ветер, холодный, уже совсем осенний. Мариен продрог. Чтобы хоть немного согреться, завернулся в одеяло и сам не заметил, как заснул.

Его разбудили удары молота по наковальне. Он открыл глаза и ахнул: из кузницы шёл свет, только не тёплый огненный, а холодный бело-зелёный. Мариен сразу вспомнил, как Диаманта снимала с Эдвина оковы из гайера.

От гайера исходила ненависть. Мариен ощутил её физически. Нахлынул страх. Пытаясь побороть его, Мариен мысленно обратился к Миру Неба. От этого сразу стало легче.

Вдруг Морбед что-то проворчал себе под нос. Свет погас, молот перестал стучать. Мариен в тревоге сел.

Морбед подошёл к нему.

— Ты мне мешаешь, дружок. Ты слишком громко думаешь. Ты думал про Мир Неба?

— Да, ваше высочество.

— Ты посвящён?

— Нет.

— А откуда ты знаешь о Мире Неба?

Мариен вкратце рассказал ему. Морбед понимающе кивнул, принёс слиток гайера и приказал:

— А ну-ка потрогай.

Мариен собрался с духом и прикоснулся к гайеру кончиком указательного пальца. Слиток загорелся.

— Ну, это ещё ничего, — заключил Морбед. — Сразу видно, что ты не рыцарь Мира Неба. Но всё равно ты будешь мне мешать. Гайер очень капризен в обработке, твои мысли его раздражают… Что же мне с тобой делать?

Морбед сел на большой камень у решётки и замолчал, задумавшись. По небу мчались низкие клочковатые облака. Мариен не шевелился и молча смотрел сквозь решётку на Морбеда, неподвижного, как изваяние. Так прошло довольно много времени.

Наконец Морбед поднял голову и посмотрел на Мариена своим непроницаемым, насмешливым взглядом. Выдержал паузу и произнёс: