Рыцарь без меча

— А знаешь, моей первой мыслью было тебя убить. Но… так поступил бы мой дядя Рэграс, — Морбед улыбнулся. — И это было бы в высшей степени глупо. Все, кто ссорился с Миром Неба, плохо кончали. Объяснять это можно по-разному, но это факт. Поэтому я не стану тебя убивать.

Морбед достал из кармана ключи и отпер камеру.

— Выходи. Выходи, не бойся.

Мариен с удивлением вышел.

— Делай что хочешь. Вон родник, — Морбед кивнул в сторону. — Хочешь есть — провизия в пещере. А давай-ка поужинаем вместе. Впрочем, это уже скорее завтрак…

Мариен ошарашенно смотрел на него. А Морбед принёс корзину с едой, и они расположились на камнях. В кузнице лежали незаконченные оковы из гайера.

— Угощайся, узник. Вино из Эстуара… Держать тебя под замком больше нет смысла — ты не причинишь мне никакого вреда. Тебе твои принципы не позволят, — усмехнулся Морбед. — А сбежать отсюда можно только на тот свет. Эта площадка абсолютно неприступна… Ты ещё у Элиаты показался мне забавным. Пытаешься рассуждать самостоятельно. И не дурак, такие сведения раскопал в этих архивах. Если бы у тебя хватило ума не записывать их, ты бы серьёзно сорвал мои планы.

— Ваше высочество, — начал Мариен сухо, как всегда. — Раз уж всё так повернулось, я хотел бы знать — а зачем вы сейчас держите меня здесь? Гайер ваш, и я уже ничем не смогу вам помешать.

— Не в бровь, а в глаз. Ты же умеешь рассуждать логически — подумай сам. Во-первых, ты можешь меня выдать. Окажешься в обитаемых местах — Аксиант тут же разыщет тебя, узнает, чем я тут занимаюсь… Он и так узнает об этом, только времени на это уйдёт немало.

Мариен сдвинул брови.

— Вы делаете оковы. Значит, Рэграс лишился власти над гайером?

— Друг мой, никогда не рассуждай о том, чего не понимаешь. Обрабатывать гайер и пользоваться им — разные вещи. Во-вторых, — продолжал Морбед, — как я уже говорил, ты можешь мне пригодиться. Например, как заложник. Кто знает, как повернутся события.

— Ваше высочество, а что вы намерены со мной сделать, когда… когда выполните свой план?

Морбед пожал плечами.

— Ещё не знаю. Может, отпущу тебя. А может, и убью. Лучше, конечно, второе. Ты же историк, и если останешься в живых, запишешь, как всё было. А я не люблю оставлять следов… Тебе страшно умирать?

Мариен не ответил. Некоторое время они ели молча.

— А скажи-ка мне, о чём ты думал, когда гайер начал капризничать?

— Просил Мир Неба помочь и остановить вас.

— А зачем тебе меня останавливать? Рэграс причинял тебе и твоей семье только боль.

— Никто не заслуживает предательства. Даже он.

Морбед рассмеялся.

— Ты мне нравишься. И ведь смелости хватает говорить мне такое! Ну какое же это предательство, дружок? Рэграс прекрасно знает, что заслужил смерть, и знает, что я его ненавижу. Да и ты его ненавидишь. Разве нет? — Морбед посмотрел ему в глаза и кивнул. — Ненавидишь, ещё как… Но тебя, в отличие от меня, мучает совесть за твою ненависть. Ты хотел бы относиться к Рэграсу как слуга Мира Неба — а не получается… Я прав? Что ж, дам тебе совет: для начала попробуй признаться себе в своей ненависти. Посмотри в бездну, она многому тебя научит… Но люди боятся подходить к краю. Поэтому сильнее всего любят своих мучителей и горько оплакивают их смерть. Меня это всегда удивляло. А тебя не удивляет?

— Не знаю, ваше высочество. Знаю только, что Мир Неба любит всех.

— Я читал об этом, — кивнул Морбед. — Да, это потрясающе. И ведь что самое смешное — если я сейчас стану тебя пытать, а потом сам попаду в беду, ты кинешься меня спасать. Даже жизнь за меня отдашь. Но почему? Неужели из любви?.. Ладно, мне некогда философствовать. Занимайся чем хочешь. Можешь даже думать о Мире Неба. Гайер этого не любит, оковы получатся злыми. Как раз то, что нужно. А на помощь Мир Неба не придёт, можешь не звать. Либо он приходит в самый последний момент, либо вообще не вмешивается в ход событий.

Морбед надел кожаный фартук, взял молот и опять принялся за работу. Он раскалял гайер заклинанием, придавал ему необходимую форму и заклинанием же охлаждал. Мариена быстро утомили постоянные вспышки, лязг и стук, и он ушёл в тень. Сел на камень у решётки и стал смотреть на горы.

Его поразило, как точно Морбед нашёл способ охладить его пыл. Теперь, когда он получил относительную свободу, к нему вернулось его обычное здравомыслие, и в нём бесследно погас тот порыв, который только что, в камере, заставил его всей душой обратиться к Миру Неба… Он вздохнул и опять устремил взгляд на далёкие вершины, едва различимые в ночной темноте.

К утру Морбед закончил оковы, забрал их и ушёл.

День потянулся за днём. Морбед не возвращался. Мариен был почти уверен, что он уже не вернётся. Еда почти закончилась, осталось только два сухаря. Прошло ещё три дня. Мариен съел сухари, тщательно пересмотрел все вещи в поисках провизии — но больше на площадке не было ничего съестного. Только вода — родник, бивший из скалы.

* * *