Кто является автором первоначального варианта сообщения? Этот вопрос остается открытым. Отметим, что на полях документа в левом верхнем углу фигурирует зачеркнутое слово «Перевод»[422], которое, впрочем, отсутствует во втором обнаруженном нами списке этого текста[423]. Известно, что при составлении «Гистории» активно использовался «Журнал» Генриха фон Гюйссена. Однако в нем текст о введении «европейского» платья и брадобрития отсутствует[424]. Кто бы ни был автором этого текста, обратим внимание на то, что в нем представлена четкая и хорошо продуманная схема обоснования реформы внешнего облика российских подданных.
Но почему можно считать, что процитированный текст (представляющий собой черновик сообщения для «Гистории», подвергшейся впоследствии серьезной редакторской правке[425]) передает образ мыслей самого Петра и его сподвижников? На это указывают некоторые прямые параллели, которые обнаруживаются в переписке царя с его приближенными. Так, в письме от 12 февраля 1713 г. архангелогородский вице-губернатор А. А. Курбатов между прочим сообщал государю:
В губернии Архангелогородской всяких чинов люди, едва не все, платье носят старинное и бород не бриют, и принуждения де им (как я слышал) от прежних правителей в том не было, в чем я ныне не без опасения. И разсуждаю, чтоб уже мочно чрез прешедшия лета таковое
Как мы видим, здесь прослеживаются те же идеи, которые обнаруживаются в первоначальном варианте сообщения «Гистории» о введении брадобрития: «обычай» носить бороду является «поганским» («варварским») и «грубым». Для того чтобы «таковое грубиянство пресечь», и издавались указы. Несомненно, идеи, выраженные в письме А. А. Курбатова, были созвучны настроениям самого царя. Это подтверждается некоторыми письмами Петра, написанными, правда, по другим предметам. Так, в письме Я. Ф. Долгорукову от 13 февраля 1715 г. монарх, настаивая на необходимости браков между представителями русской знати и чужеземным иноверцами, отмечает: «Понеже нам есть великая нужда с протчими европскими народы всякими образы сообщатца, не точию в великих, но и в малых делах, дабы тем
Любопытно, что спустя три десятилетия белгородские купцы Василий Ворожейкин и Андрей Курчанинов в своем поданном в Сенат доношении с предложением организовать сбор штрафов за ношение бороды, обещая «на нынешний 1748 год в казну Ея Императорскаго Величества прирастить более 50 000 рублей»[428], обращаясь к Елизавете Петровне, объясняли необходимость введения Петром I указов о брадобритии следующим образом:
С каким неусыпно отеческотщателным и попечителным ЕГО ПРЕСВЕТЛОЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО блаженной и вечной славы достойнейшия памяти ПЕТР ВЕЛИКИЙ, ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА вседражайший государь родитель, усердством, едиными неописующими трудами Всероссийскую Империю от времяни до времяни приводил в
Такое поразительное пересечение идей может быть объяснено только тем, что в каких-то неизвестных мне указах или инструкциях второго десятилетия XVIII в. Петр пояснял, что изменение внешнего облика российских подданных необходимо для того, чтобы они имели возможность свободного «обхождения» с прочими «християнскими» народами. Но независимо от того, был ли действительно опубликован такой текст с объяснениями или нет, купцы достаточно точно воспроизвели умонастроения Петра и его окружения.