Руны Вещего Олега

Тем временем в ворота града входила, блистая кольчугами и латами, конница князя Ольга, а к пристани причаливали лодьи с пешими вооружёнными воинами. Были тут варяги, словене, русы, меря, чудь, весь, кривичи – все те народы, коих собрал под своей рукой Ольг в Северной Словении. При виде такой силы даже те из бывших сотоварищей Скальда, которые готовы были выступить против новгородского князя, призадумались. Воевода Бобрец отдавал привычные Ольговой дружине короткие и точные наказы, кому какие ворота под строгий надзор взять, кому торговую пристань охранять, кому порядок на улицах града блюсти. Слаженно и быстро растекались пешие и конные воины по своим местам. Так же быстро и без особых хлопот были схвачены самые верные сотоварищи Скальда. Только чуткие греческие епископы-изведыватели да их подручные черноризцы мигом растворились неведомо где. Одного попина греческого из возведённой недавно деревянной церкви сумели перенять разгневанные насильственным крещением кияне. Втащив Серафимия на самый верх, где болтался неуёмный колокол, сбросили пастыря вниз, пообещав перед тем, что, коли сохранит в сём полёте попина греческий бог, более его не трогать. Однако византийский бог то ли не заметил своего слугу, то ли пока не имел власти на земле Киевской, но не помог своему жрецу, и тот, отягощённый телесами великими, грохнулся оземь замертво. Большая же часть горожан, удивлённые и растерянные неожиданными событиями, во всём, что происходило, особого участия не принимали. И сожаления к тем, кто их пытался силой обратить в чужую веру, не испытывали, напротив, порой радостно, а порой злорадно сообщали друг другу о том, кого из чужаков или местных их сотоварищей взяли в железо новгородцы.

На другой день всем жителям объявлено было, что в полдень возле Торжища князь Новгородский Ольг даст роту на верность Киеву и отныне будет беречь его со своей дружиной от всяческих врагов и самозваных владетелей.

Народу на большой торговой площади собралось много, почти весь люд киевский да ещё многочисленные гости торговые из дальних стран. Ровными молчаливыми рядами стояли конные и пешие дружинники. Блистали их начищенные по такому случаю клинки, наконечники копий, нагрудные пластины на кольчугах и наручи, шеломы с масками и без. Кияне, одни с восхищением, иные с некоторой опаской глядели на ряды воинов, от которых исходила мощь и уверенность.

– Эге, братья, гляди, силища-то какая! – восторженным шёпотом переговаривались меж собой шорники и кожевенники с Зелёного Яра.

– По всему видать, вои бывалые, гляди-ка, доспехи посечены, да и шрамы у многих! – вторили им кузнецы с Подола.

– Так ведь сии воины во главе с Рюриком и Ольгом великое войско хазарское одолели! – рекли третьи.

– Да, кто теперь осмелится на Киев пойти супротив такой-то силы?

На высокий помост, что сварганили за ночь из брёвен раскатанной вчера христианской церкви, поднялся могучий воин в полном боевом облачении с мечом и готским скрамасаксом на поясе. Добрая броня его блистала на полуденном солнце, белые волосы рассыпались по крутым плечам, а очи сияли живыми смарагдами, оглядывая собравшийся на площади народ.

Вслед за ним на помост взошла жена с тонким, будто у девицы, станом, ведя за руку мальца лет пяти.

– Это сам князь Новгородский Ольг, – зашептали в толпе. – А кто сия жена и малец?..

– Здравы будьте, жители Киева-града, – с достоинством склонил главу Ольг, прикладывая десницу к груди в том месте, где билось сердце. – Славен ваш град и лежит на Непре, реке великой, что многие племена славянские своею живой водой питает, словно мать детей своих. Только коли ладу меж детьми не будет, то и матери горе великое, и детям участь горькая, рабская. Великий князь земли Новгородской Словенской, мудрый Гостомысл, что зрел сквозь века многие, взял клятву строгую с внука своего Рарога, что положит он жизнь свою на то, чтоб ладу великого меж славянами-русами добиться и блюсти его в веках, дабы крепла Русь и никто не мог её одолеть. Князь Рарог тот завет чтил и жизнью своей и братьев своих Синеуса и Трувора заплатил за сохранность Руси Новгородской, вначале от нурман, а потом от хазар её защищая. Перед смертью Рарога такую же клятву принёс ему и я, обещая дальше Русь объединять и беречь. Во исполнение сей роты, пришёл я к вам, кияне, чтоб хитрого викинга именем Ас-Скальд, который, убив князя Киевского Дира, обманом и коварством стол Киевский захватил, наказать и судить вашим, кияне, судом по Правде Русской. – Ольг чуть помолчал, как бы прислушиваясь чуткой душой своей, какие чувства речь его в киянах рождает, потом продолжил: – Только снова исхитрился сей нурман и пытался бежать от суда праведного, а потому был охороной моей смертельно ранен.

– Невелика потеря! – крикнул кто-то из толпы киян.