Руки вверх! или Враг №1

— Чего опять с выдающимся человеком приключилось? На сей раз у него хоть вес внешней раздутости соответствует. В кого он у вас такой болезненный? Мало, мало применяем мы методы физического воздействия на организм. Мой, ныне, правда, покойный, папаша возьмет, бывало, ремень и ласково так спросит: «Ну, чем болеть собираемся?» И использует этот ремень по назначению. И все дети здоровыми выросли, все в люди вышли. Я вот до старшего санитара дослужился.

— Никогда бы на такое изуверство не пошла. Не для того дети на свет появляются, чтобы их ремнем калечить.

— Зачем же калечить? — возмутился старший санитар Тимофей Игнатьевич. — Профилактика. Предупреждение. Закалка организма. Повышение его сопротивляемости самым различным заболеваниям.

Увидев Толика, психоневропатолог Моисей Григорьевич Азбарагуз всплеснул руками, потом ими же схватился за голову, помолчал и сказал:

— Это организм или судьба? Я только что закончил научное описание его последнего заболевания и выздоровления… Быстро анализ крови, температуру и самый возбуждающий укол! Быстро, быстро, срочно, срочно! На всякий случай — кислородные подушки! Это же лень! Типичная лень!

— Лень! — растерянно спросила бабушка Александра Петровна. — Откуда? Не может быть! Ни за что не может быть! Я же его на самостоятельный путь развития перевела. Я по вашей научной теории действовала, в которую глубоко поверила!

— Я расстроен не меньше вашего, Александра Петровна, если не больше. Мы так мало знаем о причинах возникновения лени и способах ее лечения, что на каждом шагу нас подстерегают все новые и новые загадки. Будем лечить. Изучать. Экспериментировать. Наблюдать.

— И на сколько вы это растянете?

— Намеренно никто ничего тянуть не собирается. Но болезнь вашего внука почти совершенно не известна научному миру. Излечить человека от лени — это вам не зуб удалить.

— Я же в точности следовала вашим указаниям, — продолжала сокрушаться бабушка. — А что получилось? Ведь если бы я осталась нормальной бабушкой, а не пошла бы в общественные деятели городского масштаба, внук-то бы и не заболел, может!

— В принципе моя научная теория у меня лично не вызывает сомнений, — строго и обиженно сказал Моисей Григорьевич. — Вполне возможно, что очередная болезнь Толика — очередная научная загадка. Вот и будем ее разгадывать.

— Загадка или болезнь?

— И загадка, и болезнь. Вы слишком просто, то есть очень упрощенно, смотрите на клиническую действительность. Напомню вам старую, но вечно справедливую и глубокую истину: болезнь легче предупредить, чем излечить. Особенно это относится к заболеваниям, связанным с ленью. — Было похоже на то, что Моисей Григорьевич или начинал сердиться, или готовился прочесть научную лекцию.

На самом же деле он настороженно и обеспокоенно поглядывал в сторону старшего санитара Тимофея Игнатьевича, который уже несколько раз открывал рот, пытаясь что-то сказать, но каждый раз Моисею Григорьевичу удавалось сдержать своего ретивого сотрудника.

Однако стоило доктору лишь на мгновение остановиться, как раздался нудный, недовольный голос.

— Я, конечно, очень крупно извиняюсь, — решительно вступил в разговор старший санитар Тимофей Игнатьевич. — Но ведь человек я здесь не посторонний. Прислушайтесь хоть раз к моим мыслям. Не такие уж они глупые. Жизненным опытом проверенные. Почему бы вам этого парня хоть раз не выпороть! Без злобы ведь, не от жестокого сердца, а в чисто медицинских и научных целях это я предлагаю. Проэкспериментируйте, вреда не будет. Своей судьбой гарантирую положительный результат.

— Современный ребенок, — раздраженно ответил Моисей Григорьевич, — к порке относится сугубо отрицательно. А тут еще серьезнейший случай опаснейшего заболевания. Не исключен и самый ужасный исход.

— Мне остается в прессу, то есть в печать, обратиться, — пригрозил старший санитар Тимофей Игнатьевич. — Придется описать положение дел. Так, мол, и так: не приветствуют у нас новое в медицине.

— Пишите куда хотите и что хотите, — отмахнулся Моисей Григорьевич. — Кстати, порка — это довольно древний метод.

— С чего бы это у него? — всхлипывая, спросила бабушка.

— Прямо скажу: не знаю. Еще прямее скажу: я просто обескуражен.

И если бы в последнее время бабушка не занималась спортом, то сейчас бы она обязательно упала в обморок, причем очень глубокий.

— Что же делать-то? — собрав всю силу воли, спросила она.

— Верить в науку, — ответил Моисей Григорьевич, — в ее безграничные, хотя до конца и не раскрытые возможности.

НАУКА СДЕЛАЕТ ВСЕ, ЧТОБЫ СПАСТИ ТОЛИКА.

ГЛАВА №40 На службе у фон Гадке появляется фон Хлипке

ГОСПОДИН ОБЕРФОБЕРДРАМХАМШНАПСФЮРЕР ФОН ГАДКЕ ОЧЕНЬ ХВОРАЛ. Он очень захворал сразу, как вернулся от генерала Шито-Крыто. Ведь впервые не фон Гадке обманул, а фон Гадке обманули. Как говорится, вор у вора дубинку украл да еще язык показал!

В бессильной ярости фон Гадке ударил по своему отражению в огромном зеркале. Зеркалу хоть бы хны, а кулачок, как говорится, вдребезги. Но ярость фон Гадке не уменьшилась, а, наоборот, увеличилась в два с половиной раза.