Руки вверх! или Враг №1

— Вот я отдохну, подлечусь и смогу заменить вам бабушку. Не болей, долго у телевизора не сиди, слушайся папу, отвечай на мои письма аккуратно.

Оставшись один, Толик решил серьезно подумать о своей жизни и обязательно что-нибудь придумать. Конечно, хорошо бы вот так проваляться весь день в постели с книжечкой в руках. А завтра — что? Тоже вот так проваляться весь день в постели с книжечкой в руках?

А послезавтра?

А послепослезавтра?

Уж если говорить честно, то неплохо бы вот так и жизнь прожить — назло бросившей его бабушке. В этом нет ничего плохого. Одному нравится бегать, другому нравится прыгать, третьему — еще что-нибудь нравится, а Толику полежать приятно.

Но лежать нельзя. Лень развезет. Он тяжело вздохнул, закрыл глаза и перевернулся на спину. Во всем бабушка виновата! Ее сейчас и бабушкой-то назвать нельзя. Пусть она гордится, что стала общественным деятелем, но пусть ей будет стыдно за то, что она перестала быть нормальной бабушкой. Она второе место в беге на пятнадцать метров без барьеров занимает, а внук с горя все себе бока отлежал.

А тут еще есть захотелось. Раньше-то, бывало, еще и есть не хочешь, а бабушка уже вовсю гремит на кухне кастрюлями и сковородками.

Тогда — что же получилось? Значит, он без бабушки, как ноль без палочки? Значит, действительно у нее личная полнокровная жизнь, а у него — пустота в желудке?

Нет, он сам сейчас загремит кастрюлями и сковородками! Не такое уж это сложное дело!

Вскочив с постели, Толик бросился на кухню, включил газ, насыпал в кастрюлю картошки и поставил на плиту.

— Сами прокормимся! — жалобно крикнул он. — Еще как прокормимся! — еще жалобнее крикнул он.

Неожиданно ему стало весело. В самом деле, сколько можно зависеть от бабушки?! И вообще зачем от кого-то зависеть, когда сам не дурак и кое-что умеешь делать? Вот если бы еще знать, как жарят картошку, да еще с мясом или хотя бы с колбасой, тогда бы ему и горевать не о чем! Но и вареную картошку тоже есть можно.

Не подумайте, что Толику очень уж хотелось заниматься всякими домашними делами. Ничего хорошего он в них, как всякий избалованный мальчишка, не видел. Но в Толике проснулся, как говорится, настоящий мужчина, то есть человек, который не боится никаких трудностей, не растеряется в любой обстановке, всегда найдет себе дело и ни от кого не зависит даже в мелочах.

Чтобы стать настоящим мужчиной, — а это дано далеко не каждому, — надо учиться все делать самому, и от этого будешь таким сильным, что людям рядом с тобой жить станет легче, потому что они могут всегда надеяться на твою помощь.

Однако настоящий мужчина проснулся в Толике ненадолго, минут атак на одиннадцать-двенадцать, потому что быть настоящим мужчиной очень и очень нелегко.

А зачем есть вареную картошку? Ее же еще и чистить надо. Не лучше ли поваляться в кровати, подождать папу; а он здорово умеет готовить горелую колбасу!

Тем более, в кармане своего пиджака Толик обнаружил шоколадную плитку под названием «Стрекоза и Муравей». Восторженно ойкнув, он тут же проглотил неожиданную находку и стал думать: откуда могла оказаться у него шоколадка?

Тут ему стало лень думать, он с трудом добрался до кровати и лег еле дыша. Организм его изо всех сил с чем-то боролся. Толик хотел пошевелить рукой, но не смог. Что-то проникло ему не только в головной и спинной мозг, но даже в пятки.

К счастью, в это самое время вернулась бабушка. Едва взглянув на внука, она сразу почувствовала недоброе и торопливо завспоминала правила оказания первой помощи. Ах, да! Надо сделать искусственное дыхание!

Александра Петровна стащила внука на коврик, подложила подушку и уверенными, тренированными движениями стала сгибать и разгибать внуку руки.

— Раз, два! Раз, два! — сама себе командовала бабушка. — Раз, два! Раз, два! Дыши, голубчик, дыши! Раз, два! Раз, два! Ротик-то раскрывай! Вот так! Так вот!

На щеках внука появился слабый румянец.

— Глазки открой! Глазки открой! — командовала бабушка уже не самой себе; а Толику. — Вот так! Так вот!

И Толик открыл сначала один глаз, затем второй и очень тихонько попросил:

— Отстань…

— Спасать тебя надо, дорогой, спасать, а от чего спасать — сама пока не знаю!

— Оставь меня в покое. — И Толик закрыл сначала один глаз, затем и второй.

Бабушка взвалила внука на спину, сама себе скомандовала:

— В областную психиатрическую больницу как можно быстрее бегом марш!

Конечно, все прохожие во все глаза глазели на бегущую по улице бабушку, на спине которой висел внук. Один милиционер на всякий случай, для порядка, даже посвистел в свой свисток и стал смотреть в другую сторону, где ничего особенного не происходило.

Старший санитар Тимофей Игнатьевич помог Александре Петровне поднять внука на четвертый этаж, спросил: