Руки вверх! или Враг №1

— Пока с ней бесполезно разговаривать, — сказал полковник Егоров, — да к тому же она вне себя от злости. Отправьте ее на место.

— Гражданин полковник, а гражданин полковник, — проворчал Бугемот, — если еще потребуется кого-то бить, душить или ломать, я к вашим услугам. Бейте, душите, ломайте меня. Мне это интересно.

— Учтем.

Радость, подобно беде, не приходит одна. Сегодня разрешили свидание с Фонди-Монди-Дунди-Пэком. В больницу к нему и отправился полковник Егоров. Врачи очень удивились, когда узнали, каким оригинальным способом он вылечился. Но главный врач подумал и глубокомысленно заключил:

— Все в жизни бывает. Она исключительно разнообразна.

Фонди-Монди-Дунди-Пэк, выслушав новости, сказал:

— Конечно, Шито-Крыто мстителен до предела. И все же у Стрекозы есть еще какое-то задание. Срочно засылайте агента к фон Гадке. Его встреча с Шито-Крыто наверняка закончилась тем, что один из них надул другого. Скорее всего досталось фон Гадке. Тогда можно его использовать.

— Спасибо, — поблагодарил полковник Егоров. — Скорее выздоравливайте. Время не терпит. Как только подлечитесь, сделаем вам пластическую операцию лица.

— Обещайте мне, — попросил Фонди-Монди-Дунди-Пэк, — перед моим отбытием в «Гроб и молнию» рыбалку на так называемых утренней и вечерней зорьках. Я каждую ночь вижу во сне поплавки.

— Я обещаю вам рыбалку перед отправкой на задание и много рыбалок после благополучного возвращения, — сказал полковник Егоров, а, садясь в машину, подумал: «Да, все в жизни бывает. Она действительно исключительно разнообразна».

КОНЕЦ ВОСЬМОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ, в которой происходит много серьезнейших событий, из них в название вынесены два: «Неведомый препарат балдин» и «Визит бывшего ЫХ-000, а ныне Бокса-Мокса, в «Гроб и молнию»

ГЛАВА №39 Новая болезнь Толика Прутикова — опять загадка для медицины

БАБУШКА АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВНА ОСВАИВАЛА УСЛОЖНЕННЫЙ КОМПЛЕКС УТРЕННЕЙ ЗАРЯДКИ С ГАНТЕЛЯМИ.

— И-и-и раз! И-и-и два! — командовала она самой себе. — И-и-и три! — Запыхавшись с непривычки, надевала очки и вслух читала пришпиленную к стене вырезку из журнала: — Упражнение пятое… так-так… гантели в опущенной руке… подъемы на носке… укрепляет икроножные мышцы, улучшает форму голени… Прекрасно, продолжаем… И-и-и раз!

Папа Юрий Анатольевич жег в кухне колбасу на сковородке и привычно ворчал:

— Это не малогабаритная квартира со всеми удобствами, а крупногабаритный сумасшедший дом без всяких удобств и обслуживающего персонала. Скоро, по всей вероятности, бабуся займется штангой.

Он очень изменился за последнее время: похудел, часто был небрит, перестал носить галстуки, ходил в неглаженых рубашках, мятом костюме; на висках от переживаний появилась седина. Он суетился и ворчал, и ворчал, и ворчал о том, как трудно жить, в обстановке неуважения и сплошных бытовых неудобств. Вечерами Юрий Анатольевич пил чай с хлебом и вслух читал «Книгу о вкусной и здоровой пище».

Мама чуть не плача стирала белье, а Толик учился гладить. За короткий промежуток времени они сожгли утюг и стиральную машину. Мама тоже изменилась: похудела, постарела, потому что, как она говорила, хронически недосыпала.

Зато бабушка Александра Петровна словно помолодела. На городских соревнованиях пенсионеров она заняла второе место в беге на пятнадцать метров без барьеров. Ей вручили посеребрённую медаль, диплом и букет цветов.

— Финишный рывок у меня плохо отработан, — озабоченно объяснила она Толику. — Тренироваться надо больше. Впереди — областные соревнования. На них я рассчитываю выступить лучше. Смущает одно — проблема свободного времени.

А Толику время, прямо скажем, девать было некуда. В пионерский лагерь он опоздал из-за болезни, в деревню бабушка ехать отказалась, а сам себе найти занятие он не умел, весь день ждал, когда можно было включить телевизор.

Бабушка же не знала ни минуты покоя, особенно когда записалась в народную дружину.

Однажды утром, когда бабушка занималась гантельной гимнастикой, папа хрустел на кухне горелой колбасой, а мама торопливо складывала вещи в чемодан, чтобы ехать в санаторий «подальше от этого ада», как она сказала, Толик не встал с постели.

— Ты поосторожней лежи-то, — посоветовала бабушка, — а то опять долежишься до болезни какой-нибудь.

— Странно у нас получается, — сказал внук, — всем ты помогаешь с утра до позднего вечера, а на родную семью ноль внимания.

— Раньше я приносила пользу одной только нашей родной семье, а сейчас приношу пользу обществу и себе, — ответила Александра Петровна, отдыхая после зарядки. — Раньше я была всего-навсего бабушкой, а теперь я, можно считать, общественный деятель. Вот сейчас мы впервые в стране, да и во всем мире, организуем комитет по работе с ленивыми детьми. — И она ушла принимать холодный душ, а потом и вообще ушла из дома.

Мама чмокнула сына в щеку, сказала: