Руки вверх! или Враг №1

Незаметно для себя господин оберфобердрамхамшнапсфюрер совершенно забыл, в каком он находится положении. А положение его было наисерьезнейшее. С одной стороны, его допекал генерал Шито-Крыто, грозя выдать их сговор Центрхапштабу. С другой стороны, в Центрхапштабе все чаще и чаще распространялись слухи о том, что фон Гадке готовится почетная спиртизация.

Однажды, а именно в тот день, когда у фон Гадке сняли гипсовую повязку с кулачка, он как бы очнулся и впервые за последнее время поел один, самостоятельно. Есть было очень неудобно и даже невкусно. Он не столько поел, сколько устал, весь выпачкался в еде. Зато головка его вдруг заработала. Фон Гадке прислушался и стал ждать, когда в нее придет мысль.

Мысль долго не приходила, она застряла где-то в левом ухе, но фон Гадке уже сел в машину и приказал везти себя в Центрхапштаб. Не головкой еще, а всем остальным организмиком он ощущал старую истину: не жди, когда тебя предадут, предавай сам. Хорошо кормил фон Хлипке, НО ПОРА ЕГО ПРЕДАТЬ!

ГЛАВА №41 Толику Прутикову грозит смерть

ДНИ И НОЧИ НЕ ОТХОДИ ЛИ ВРАЧИ И УЧЕНЫЕ ОТ ПОСТЕЛИ ТОЛИКА ПРУТИКОВА.

Конечно, это была одна из острейших форм лени — lenia Tynejadica (лениа тунеядика).

Но в чем причина заболевания?

Толик до того обленился, что стал принимать пищу только в принудительном порядке. Моисей Григорьевич чувствовал приближение катастрофы.

Искусственное дыхание. Искусственное питание. Всё — искусственное. Но ведь это не могло продолжаться до бесконечности! Рано или поздно организм не выдержит, и Толик унесет с собой в могилу нерешенной крайне любопытную медицинскую загадку.

Наконец, консилиум опытнейших врачей единодушно пришел к страшному выводу: случай с Толиком Прутиковым — первый в истории медицины, когда заболевание ленью может окончиться смертельным исходом. Налицо наивысшая степень заболеваемости — лень жить.

Сам по себе случай этот, конечно, обогатит науку, послужит суровым уроком для всех тунеядцев всех возрастов и полов.

Психоневропатолог Моисей Григорьевич решил рискнуть, решил пойти на опасный научный эксперимент, чтобы спасти лодыря. Заметив, что Толик не худеет, а толстеет, ученый, естественно, предположил, что организм его приспособился к новым условиям существования. Значит, с некоторых пор Толика не лечили, а, можно сказать, губили, развивали в нем лень. Ему стало лень дышать — пожалуйста, искусственное дыхание. Ему стало лень есть — к его услугам искусственное питание.

И Моисей Григорьевич перестал лечить Толика Прутикова, вернее, стал лечить его по-новому. Ученый запретил поддерживать в организме пациента жизнь искусственными приемами.

Тот начал задыхаться. У психоневропатолога похолодели руки, учащенно забилось сердце, но он внушал себе: вот сейчас Толику будет лень задыхаться!

Так оно и случилось.

И вскоре пациент впервые за последнее время открыл один глаз — левый.

— Как себя чувствуешь? — спросил Моисей Григорьевич, забыв, что говорить ему еще наверняка лень. — Над тобой висит смертельная опасность. Жизнь твоя в твоих руках. Ты болен острейшей формой лени. Если не перестанешь лодырничать, погибнешь, не окончив даже начальной школы.

По открытому левому глазу Толика было видно, что он (не глаз, конечно, а Толик) безумно хочет есть, но ему лень сказать об этом.

Через несколько дней наступила угроза голодной смерти.

Толик сох на глазах у всех, не открывая глаз. Жизнь его поддерживало лишь искусственное дыхание.

Что делать?!

Моисей Григорьевич не спал уже несколько ночей подряд: жизнь мальчика, как говорится, висела на волоске. Но не только это угнетало ученого. Если больного не удастся вылечить, значит, под сомнением окажется вся теория Моисея Григорьевича.

Страшно подумать: а вдруг он идет по НЕПРАВИЛЬНОМУ ПУТИ?

ГЛАВА №42 Фон Гадке выдаёт фон Хлипке, которого, как оказалось, вовсе не было

МАШИНУ ТРЯХНУЛО, И МЫСЛЬ ИЗ УХА ПРОСКОЧИЛА В ГОЛОВКУ ФОН ГАДКЕ: ПРЕДАВАЙ ФОН ХЛИПКЕ СКОРЕЕ!

Господин оберфобердрамхамшнапсфюрер вошел в кабинет начальника Центрхапштаба барона Барана и сообщил:

— Подосланный вами ко мне фон Хлипке состоит на службе у генерала Шито-Крыто. Хе-хе. А вы думали, что я дурак. Хе-хе.

— Какой еще такой фон Хлипке? — удивился барон Баран. — И при чем тут хе-хе? Мы к вам никого не подсылали, только собирались.

— Господин начальник! — растерянно воскликнул фон Гадке. — Я не шутки шучу, я официально заявляю, без всяких хе-хе, что ваш фон Хлипке служит у генерала Шито-Крыто. Этот офицерик является тройным предателем.

— А кем являетесь вы?! — взъярился барон Баран. — Никакого фон Хлипке я не знаю! Первый раз слышу!

— Эээ…ыыыыы…юююю… — Фон Гадке издавал только такие вот звуки, так как нижняя челюсть у него отвисла и не слушалась своего обалдевшего владельца.