Руки вверх! или Враг №1

И голова генерала Шито-Крыто постепенно затихла, перестала дергаться, и он захрапел.

А офицер Лахит, гладя голову своего гениального начальника, неторопливо читал лежащие на столе секретные бумаги, одну из них спрятал в карман и лишь тогда ВЫНЫРНУЛ ИЗ КАБИНЕТА.

ГЛАВА №38 Агент Бугемот выдает себя за Толика Прутикова

ГОЛОВА У ПОЛКОВНИКА ЕГОРОВА ПРЯМО РАСКАЛЫВАЛАСЬ ОТ ТУПОЙ НЕ ПРОХОДЯЩЕЙ БОЛИ. Таблетки, порошки, пилюли и капли уже не помогали, не приносили никакого, хотя бы кратковременного облегчения. Он, конечно, понимал, что надо немедленно ложиться в больницу, но еще яснее он понимал, что ложиться в больницу у него нет даже сотой доли возможности.

Вот Стрекоза находилась в больнице. Здесь все было готово к ее побегу, даже шарниры у форточки смазали, чтобы скрипом не спугнуть агента.

И если бы полковник Егоров не обладал привычкой все всегда лишний раз обдумать, то еще неизвестно, что бы получилось из задуманного. Поначалу план побега Стрекозы казался заманчивым, а теперь настораживал. Предположим, Стрекоза разыщет Толика Прутикова, а дальше? А если у нее задание обезвредить его?

Возник вопрос: что делать, если шпион тебя запутал? Ответ получился такой: надо запутать шпиона.

— Приготовьте мешок, — сказал полковник Егоров, — и дайте мне с собой двух парней покрепче. Кто знает, чем Стрекоза не шутит?

Далее он рассуждал следующим образом. А нельзя ли Стрекозе вместо Толика Прутикова показать просто человека невысокого роста? Например, агента из диверсионной группы «Фрукты-овощи» Бугемота? А? Он коротышка, пусть и толстый. Зачем рисковать жизнью мальчика? Лучше будет, если шпионы станут сами бороться со шпионами!

Бугемот явился, как всегда, мрачный, как всегда, не поздоровался и, как всегда, начал жаловаться:

— Я дохну от скуки, гражданин полковник. На допросы вызывают редко. Допросы короткие. Я давно переловил в камере всех мух. Прикажите напустить ко мне всяких насекомых! Я бы с интересом их ловил и не скучал.

— Есть работа, господин Бугемот. Займетесь от нечего делать?

— Если я согласен мух ловить, так зачем мне от работы отказываться? Я, конечно, имею в виду работу по специальности, а не дрова колоть или землю копать.

— Вы помните Толика Прутикова?

— Еще бы!

— Мы задержали одного из ваших шпиончиков — Стрекозу.

— Гражданин полковник! — Бугемот очень обиделся. — Почему многие люди принимают меня за дурака? Неужели вы могли поверить, что я поддамся на такой глупый обман? Стрекозу невозможно поймать. Ее на площадке молодняка боялись не только дежурные солдаты, но и сторожевые псы.

— И тем не менее мы ее задержали. В этом вы убедитесь сами, если знаете ее в лицо. Стрекоза прибыла к нам, чтобы обезвредить ЫХ-три нуля и разыскать Толика Прутикова. Зачем он ей понадобился, мы точно не знаем. Мы организуем вам встречу, вы назовете себя Толиком Прутиковым, а мы посмотрим, что из этого получится.

— А что я буду за это иметь?

— А в чем вы нуждаетесь?

— Чтобы хоть на допросы чаще вызывали и подольше спрашивали. А то скука смертная.

— Договорились. Значит, действовать будем так…

У входа в комнату, где лежала притворявшаяся больной Стрекоза, остался полковник Егоров с двумя товарищами, один из которых держал наготове мешок.

Бугемот с бутылкой фруктовой воды вошел в комнату, где было полутемно, и мрачно сказал:

— Пей.

Стрекоза схватила бутылку и не оторвалась от горлышка, пока не выпила все.

— Слушай, — прошептал, как его научили, Бугемот, — меня зовут Толик Прутиков.

А у полковника Егорова в этот самый момент в голове как будто что-то разорвалось, и на мгновение он оглох, но уже в следующее мгновение рванул дверь на себя.

Стрекоза душила Бугемота. От неожиданности тот вытаращил глаза, раскрыл, задыхаясь, рот и не сопротивлялся. Полковник Егоров оторвал Стрекозу от Бугемота, отшвырнул ее в сторону. Бугемот рухнул на пол.

И тут полковник Егоров совершил ошибку, едва не стоившую ему жизни. Вместо того, чтобы броситься за Стрекозой или хотя бы занять оборонительную позицию, он нагнулся к упавшему на пол Бугемоту.

И тут же Стрекоза ударила полковника Егорова табуреткой по голове. И только тогда подоспели его помощники, засунули кусавшуюся и царапавшуюся Стрекозу в мешок и крепко-накрепко завязали.

Полковник Егоров стоял и виновато и удивленно улыбался, ощупывая голову, из которой без следа выскочила боль. Говорят, что клин клином вышибают. Неизвестно, насколько это верно по отношению к медицине, но факт остается фактом: от удара голова разболелась — от удара и вылечилась. Раздумывать над этим было некогда.

Бугемота усадили, дали понюхать нашатырного спирта, агент чихнул одиннадцать раз и мрачно сказал:

— Не завидую я Толику Прутикову. Хорошо, что шея у меня толстая, а то бы…

— Пока с ней бесполезно разговаривать, — сказал полковник Егоров, с удовольствием поглаживая голову, словно разыскивая, где могла спрятаться недавняя боль.

— Авэк доминг риголетто? (С кем тебя забросили?) — поинтересовался Бугемот, наклонившись к мешку.

— Саркофиго! (ругательство) — донеслось оттуда. — Мурир, провокт! (Умри, предатель!)