Ртуть

Я все время забывала, что была здесь диковинкой. Слухи о том, что в Зимнем дворце появился человек, быстро разлетелись после того, как мой род так долго отсутствовал в землях фей. Блеск довольно быстро угас. Членам ивелийского двора не потребовалось много времени, чтобы забыть обо мне. Здесь же я была редкостью, которую не видели веками. Некоторые из воинов явно никогда в жизни не видели человеческую женщину. От их взглядов мне хотелось спрятаться в какую-нибудь темную дыру, но здесь у меня не было такой возможности, поэтому я бежала за Фишером.

— Куда, черт возьми, ты меня ведешь?

— К себе, — ответил он отрывисто.

К себе? Я устрою настоящий ад, если он снова попытается оставить меня там.

— Боги, может, ты, блядь, притормозишь? Мои ноги намного короче твоих.

Фишер что-то проворчал, но все же немного сбавил темп. Я ожидала, что он приведет меня в одно из деревянных строений в центре лагеря. Мы миновали торговую лавку и то, что выглядело как продовольственный склад, а также ряд других загадочных строений, а затем не осталось ни одного прочного строения. Только море палаток.

Значит, большой шатер. Наверняка. В конце концов, Фишеру нужно большое пространство, чтобы разместить его гребаное эго. Но здесь не было палаток с большими навесами или входами, украшенными переливающимися тканями. Все они были одинакового размера, и одна была такой же грязной и выцветшей от непогоды, как и любая другая.

В конце концов Кингфишер прекратил шагать по раскисшей грязи — благодаря сотням марширующих ботинок снег здесь не задерживался — и схватившись за створку палатки, и придержав ее открытой для меня, отступил в сторону.

— Заходи. Пожалуйста. — Он поморщился, когда произнес это, очевидно, хорошие манеры причиняли Фишеру боль.

Однако, благодаря одному этому слову я охотно вошла в палатку. Внутри в камине, при отсутствии каких-либо отверстий, горел огонь. Дыма не было. Мне потребуется немало времени, чтобы привыкнуть к обычному, повседневному использованию магии. Однако это было весьма впечатляюще, как и размеры жилища Фишера. В каком-то смысле я была права. Фишер обеспечил себе комфортное жилье. Снаружи этого было незаметно. Внутри палатки образовалось огромное пространство, по крайней мере в десять раз большее, чем должно было быть, учитывая ее размеры. В задней части стояла кровать королевских размеров, не такая грандиозная, как его кровать в Калише, но все же гораздо более впечатляющая, чем маленькая полевая раскладушка, которая, как я предполагала, ждала меня где-то в моей грязной дыре. Рядом с камином стоял высокий книжный стеллаж, беспорядочно заваленный стопками книг. Вообще, книги были повсюду: на ковре — да, на ковре — у изножья кровати, на полу рядом с мягким диваном. Одна книга, открытая на какой-то странице, даже лежала на умывальнике у входа в палатку.

— Проводишь какие-то исследования? — Я не могла представить, что он может засесть за художественное произведение.

Фишер осмотрел коллекцию томов, покрывавших все доступные поверхности, и хмыкнул.

— Можно и так сказать.

— Что-то важное?

— Очень важное для меня, — отрезал он. Судя по его жесткому тону, он не собирался больше ничего говорить по этому поводу.

Я оставила эту тему.

В самом центре палатки стоял деревянный стол, достаточно большой для четырех человек, на котором стояла корзина с булочками и две тарелки с дымящимся горячим супом.

Я уставилась на стол — на суп и две булочки — и спросила ровным тоном:

— Что это?

Фишер устало вздохнул, расстегивая плащ. Он бросил его на кровать, затем тяжело опустился на стул у стола, потирая висок.

— Это всего лишь еда, — сказал он. — Давай поедим и постараемся обойтись на этот раз без крови, хорошо? Пожалуйста?

Опять это слово.

Бороться с ним было моей основной линией поведения. Все, что я делала. Но он выглядел таким усталым, его настроение было настолько мрачным, что у меня не хватало духу поднимать шум. Я присоединилась к нему и молча принялась за еду.

Фишер перестал тереть висок. Он наблюдал за мной, следя за каждым моим движением. Ртуть в его правом глазу вращалась вокруг зрачка, словно подхваченная ураганом. Когда я съела больше половины супа, он взял свою ложку и тоже принялся за еду.

— Я наблюдал за тобой некоторое время. Ты хорошо дерешься, — пробормотал он.

Комплимент? От Фишера? Вместо того, чтобы наполнить меня гордостью, я почувствовала раздражение.

— И, готова поспорить, ты потрясен. Человеческая женщина противостоит воину фей. Это, должно быть, привело тебя в ярость.

Он посмотрел на меня с укором.

— Нет. Я не был потрясен. По тому, как человек двигается, можно определить, проходил ли он обучение. С первого момента, как увидел твою стойку, я понял, что ты умеешь драться. Но не задирай нос, Оша. Рен был с тобой снисходителен.

— Ты думаешь, я не смогла бы с ним справиться? — Даже я знала, что не смогла бы. Конечно, нет. Но все равно было забавно заставить Фишера думать, что я говорю серьезно.

Но Фишер не клюнул на мою приманку.