Ровно в полночь

— Ага, будто поняв, почему Мерлен нанял именно нас; значит ему повезло — я этого пока не понимал.

— Ловили? — небрежно поинтересовался Харви.

— Один раз.

— Как ноги?

— Хожу.

Девушка вмешалась:

— О чем вы?

— Гестапо, — пояснил Харви. — Рассказывают, что иногда они никак не могли решить, виновен тот или нет. Тогда его отделывали цепями по ногам и отпускали. Зато когда потом его ловили снова, пусть с новыми документами и под другой фамилией, все что нужно было сделать — взглянуть на ноги, и тут же становилось ясно, что человека уже допрашивали. И дело было сделано.

Помолчав, девушка меня спросила:

— С вами это проделали?

— Да.

— Простите.

Тучи успели разойтись, солнечные блики легли на зелень холмов. Дорога стала совсем узкой и извилистой, скорость резко упала. Еще немного — и мы оказались на проселке, вившемся через сосновый бор.

Я перешел на вторую скорость и запротестовал:

— Куда вы меня загнали? Дайте заглянуть в карту!

Харви покачал головой.

— Не мешало бы!

Я становился слишком раздражительным: за рулем провел уже девять часов, не спал и того больше. К тому же захудалые шоссе — совсем не то, что скоростные магистрали. Я устал, хотел есть, но еще больше — выпить. И покосился на Харви. Может быть, когда пойду звонить Мерлену, удастся пропустить за углом стаканчик — другой.

Проселок снова перешел в асфальтированное шоссе, сосны кончились.

— Я же говорил… Где остановимся поесть? — поинтересовался Харви.

— В ближайшей деревне. Мисс Джермен купит что-нибудь поесть, пока я звоню Мерлену.

— Сделаю. Хотелось бы поесть горячего, но вы опять скажете, что в ресторане слишком опасно.

— Я скажу, что это рискованно, мисс Джермен. И все, что я могу сделать, — это свести риск к минимуму.

Помолчав, она сказала:

— Пока наша поездка кончится, мне наверняка надоест смотреть, как вы избегаете риска.

— Вполне возможно. Но может надоесть и сам риск.

И часу не прошло, как мы добрались до небольшой деревушки — кучки домов и лавок старой каменной кладки у подножия холма. Потихоньку миновали магазинчик — он же газетный киоск и парикмахерская, жандармерию с трехцветным флагом и объявлением, что ночью за помощью следует обращаться в соседний дом, и наконец попали на крохотную площадь.

— Нет смысла останавливаться в другом месте, — объяснил я, не дожидаясь вопросов. — Если остановиться на шоссе, незнакомая машина привлечет еще больше внимания. Мы тут особо не задержимся.

Перейдя через площадь к почте, я зашел в телефонную будку и заказал телефонистке разговор с адвокатской конторой Мерлена. Слушают ли его телефон? Вряд ли рискнут проделать такую штуку с известным парижским адвокатом, но в полиции наверняка задумались, что известно Мерлену о Мэгенхерде: значит знают и о связи между ними.

Секретарша ответила, что шеф занят. Я настаивал, что не для меня, и требовал срочно его позвать. Назвался я Канетоном.

Мерлен взял трубку.

— Простите, инспектор, — хитрюга — адвокат не дал себя поймать и сделал так, чтобы я знал о полицейском в его кабинете. Потом заговорил: — Ах, мсье, мне очень жаль, но землемеры…

Мне было наплевать на всех землемеров на свете. Следовало бросать трубку и бежать. Но тогда инспектор сразу насторожится. Нужно было поддержать разговор и заодно извлечь из него какую-то пользу.

— Пришлось свернуть с прямого пути на «крысиную тропу» — я быстро говорил по-английски, рассчитывая, что слухач не успеет понять, а Мерлен справится. — Хорошо бы послать на корабль телеграмму от имени нашего общего друга, чтобы сбить всех с толку.

Он снова стал распространяться о ленивом землемере, который в разгар сезона торговли недвижимостью…

— Постараюсь позвонить вечером, когда определюсь с ночлегом. Вас прослушивают? Если да, скажите, что цена на дом поднимется.

Он меня уверил, что цены останутся прежними. Ведь должны же они учитывать его репутацию как адвоката. Я хмыкнул в трубку и сказал:

— Спасибо, Анри. Пока вы не занялись другим делом, купите мне симпатичный домик в деревне, где никто не слышал о полиции и иностранных воротилах, ладно?

Он заверил меня в самом горячем участии к моим делам.

Мокрый с головы до ног, я повесил трубку и вышел из кабины. Переходя площадь, я думал, какую только что совершил глупость. Если телефон просушивался, или решат вдруг выяснить, откуда был звонок, — нам конец. Блуждая среди холмов, концентрическую волну погони не обогнать. Но нужен целый штат сотрудников, чтобы прослушать все телефонные разговоры Мерлена за день, так что единственная опасность — если их записывают. Но он сказал, что нет…

Спор с самим собой привел меня прямиком к кафе. Я заказал двойной «марч» и купил пару пачек «житан». За минуту я покончил с выпивкой, еще столько же выяснял, как добраться до Лиможа, который находился как раз в противоположной стороне от цели нашей поездки.

Когда я садился в машину, Харви с интересом повел носом. Я бросил сигареты на сиденье.

— Одна пачка вам.

Сам завел мотор и осторожно выехал с площади.

— Что у нас на ленч?

Мисс Джермен сообщила:

— Хлеб, сыр, паштет, сардины, вишневый пирог. И еще бутылка красного вина и «Перрье».