РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

Любопытно, подумалось королю, что привело к нему Дугласа среди ночи? Неужели какие-то новости? Впрочем, едва ли. Беседы с шотландцем были на диво однообразны и сводились к тому, что надо атаковать, перебить сволочей, перерезать им глотки и надрать задницы. Дуглас жаждал драки, жаждал английской крови, но Иоанну, как бы он ни сочувствовал движущей шотландцем ненависти, приходилось учитывать и возможность поражения. Король вспомнил пыл, с которым обычно лорд излагал свои соображения, и содрогнулся. Иоанн почему-то не мог отделаться от ощущения, что шотландец его презирает, хотя Дуглас ни разу ни намёком не дал к тому повода. Пусть. Дуглас понятия не имел, какая это чудовищная ответственность – быть королём. Дальновидностью шотландец похвастать не мог, его уделом было – рубиться на поле брани, прочее – от лукавого. А король должен был заботиться о стране, управлять коей поставил его Господь. Стоило огромных трудов собрать армию, казна была пуста. Что станет с Францией в случае поражения даже представлять не хотелось. Она и так опозорена и разорена английскими варварами. Которые, тем не менее, попались в капкан. Или почти попались. Судьба дала королю шанс сбить с англичан спесь, даровать Франции столь долгожданную победу. Сердце короля забилось быстрее, когда он вообразил понурого принца Уэльского, пленником въезжающего в Париж; цветы, бросаемые парижанами под копыта коня короля-победителя; «Te Deum», звучащий в Нотр-Дам…

- Ваше Величество? – меж грушёвых деревьев показался Дуглас с фонарём в руке, - Поздно ложитесь, сир?

- Как и вы, мой друг.

Дуглас преклонил колено, но, повинуясь знаку короля, встал. Шотландец был облачён в кольчугу, взявшуюся лёгкой ржавчиной в местах соединения колец, поверх кожаной куртки, потёртой, кое-где грубо зашитой. На боку болтался широкий меч, а во второй руке Дуглас сжимал стрелу. Король на миг устыдился своей роскошной бархатной синей мантии с вышитыми золотом лилиями.

- Вина? – предложил Иоанн.

- Лучше эля, Ваше Величество.

- Люк, эль есть?

- Есть, Ваше Величество.

- Подай лорду Дугласу. – распорядился король, натужно улыбаясь шотландцу, - Полагаю, вы явились вновь уговаривать меня атаковать?

- Зачем, Ваше Величество? Подонки в ловушке, вы и без моих уговоров знаете, что другого такого случая раздавить их может и не представиться.

- Знаю, - признал король, - но они на холме, а мы у подножия. Атаковать вгору?

- С севера и с запада уклон плёвый, сир. В Шотландии мы подобные бугры и холмами-то не зовём. Трёхногая корова поднимется, не запыхавшись.

- Очень ободряюще.

Слуга приволок кувшин пива, который шотландец осушил одним долгим глотком. Струйки эля сбегали по бокам рта в бороду. Дикарь, с лёгкой брезгливостью подумал король, дикарь с задворок мира. Вслух он произнёс:

- Жажда мучит, мой друг?

- Не так сильно, как она мучит проклятых англичан. – ухмыльнулся Дуглас, швыряя кувшин слуге.

Король поджал губы. Что за манеры?

- Потрепался с крестьянином. – сказал Дуглас, - Он говорит, что на холме воды ни капли.

- Рядом река.

- Для тысяч воинов и лошадей не наносишься воды, сир.

- Может, просто дать им подохнуть от жажды?

- Прорвутся на юг, сир.

- Всё-таки вы настаиваете на атаке. – блекло констатировал Иоанн.

- Взгляните на это, сир. – Дуглас протянул ему стрелу.

- Английская.

- Мой человек последние пару недель мотался по поручениям кардинала Бессьера. Не уверен, правда, что он человек. По повадкам – дикий зверь, а дерётся, как безумный демон. Стыдно признаться, я его порой побаиваюсь; представляю, какое впечатление он производит на врагов. Сегодня вечером в мою ручную зверюшку стрелял лучник. Попал в нагрудник с трёх десятков шагов, а моей скотинке – хоть бы хны. Мало того, сейчас он развлекается с деревенской девкой. Подумайте, сир: в парня пустили стрелу чуть ли не в упор, а он не только не умер, но нашёл в себе достаточно сил, чтобы брюхатить деревенскую дурищу. Знак свыше для всех нас.

Король пощупал наконечник стрелы. Десятисантиметровый, гладкий и острый, он был согнут крючком. Нагрудную пластину эта стрела явно не пробила.

- Одна ласточка весны не делает. – с сомнением сказал король.

- Согласен, сир. Но давайте обмозгуем, о чём говорит появление такой ласточки?

Король испытал приступ раздражения:

- О чём же? О том, что она плохо сделана? Ну. Попалась такая. Вашему зверьку чертовски повезло.