РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- Англичане изготавливают стрелы тысячами, сир. Каждое графство обязано поставить определённое количество стрел, поэтому режут древки, варят клей, клеят оперенье разные ремесленники. Наконечники куются сотнями кузнецов по всей стране, поэтому конечный продукт выходит другой, чем в том случае, когда изделием занят один мастер. Вы едите, сир, с золотой тарелки, которую отлил и любовно обработал ювелир, продумав каждый завиток узора, каждый изгиб. Ваши подданные едят из глиняных мисок, которые лепятся гончарами по сто штук в день. Сравните вашу тарелку и глиняную миску, разница в качестве видна невооружённым глазом. Так и со стрелами. Если кузнецу надо выковать тысячу наконечников, будет ли он тщательно отмерять, сколько и когда добавил в горн костей?

- Костей? – недоумённо повторил король.

То, что, рассказал Дуглас, было ново для него. Король никогда не задавался вопросом: откуда берутся стрелы, тысячами выстреливаемые в стычках и сражениях? Неужели действительно англичане смогли организовать такое сложное производство у себя на острове? Король попытался представить организацию чего-то подобного во Франции и поморщился. Невозможно.

- Кости? – король опасливо перекрестился, - Колдовство какое-то?

- Видите ли, Ваше Величество, если плавить в горне просто руду, вы получите обычное железо, а чтобы получить сталь, надо добавить кости.

- Хм, не знал.

- Говорят, из костей девственниц выходит лучшая сталь, но и без останков непорочных дев французским оружейникам удаётся выковывать превосходные нагрудники, о которые тупятся дешёвые английские наконечники.

Король кивнул. До него начало доходить, куда гнёт шотландец:

- По-вашему, мы сильно переоцениваем убойную силу английских луков?

- По-моему, сир, они способны превратить в кровавый кошмар конную атаку. Дешёвой стрелы достаточно, чтобы убить коня. Но пешему латнику стрелы не страшны. Пробьёт щит, а уже наплечник или шлем – едва ли. С тем же успехом англичане могут камнями в нас кидать.

Король задумчиво вертел в пальцах стрелу. Под Креси французы атаковали в конном строю. Стрелы убили тысячи лошадей за считанные минуты, и в последовавшей затем свалке погибли тысячи спешенных латников. А сами англичане сражались пешими. И были знамениты этим. Хотя так было не всегда. В Шотландии несколько десятков лет назад англичане налетели конной лавой на строй копейщиков, и после того разгрома более никогда не дрались в седле. Усвоили урок. Пожалуй, французам тоже не повредило бы сделать соответствующие выводы из прошлых поражений. Французское рыцарство воспитывалось в ключе того, что единственный приличествующий для благородного сословия способ атаки – верхом, на полном скаку, плотно спрессованной массой людей, коней и железа. Но Дуглас говорил правду. Лошади уязвимы для стрел. Так что, сражаться на своих двоих? Как англичане? Король протянул стрелу обратно Дугласу:

- Я подумаю над вашими словами. За совет спасибо.

Дуглас стрелы не взял:

- Оставьте её себе и победите завтра.

Король покачал головой:

- Не завтра. Завтра – воскресенье, церковь не велит проливать кровь. Кардиналы намерены поехать к принцу Уэльскому, я уверен, что он тоже присоединится к Божьему перемирию. Если, конечно, принц всё ещё на холме.

Дуглас едва сдержался, чтобы не выругаться. На его взгляд, один день недели был ничем не хуже другого, если речь шла об убийстве ненавистных англичан. Тем не менее, вслух шотландец произнёс иное:

- Когда вы одержите великую победу, сир, и привезёте принца в цепях на потеху Парижу, оставьте стрелу у себя. Пусть служит вам напоминанием о том, как англичан подвела вера во всемогущество их оружия, - он церемонно поклонился, - Желаю вам, сир, доброй ночи.

Король не отозвался, занятый думами о предстоящем сражении и мечтами о триумфе.

Рассвет затянул деревья туманом. С туманом мешался дым от костров, образуя серую пелену, в которой сновавшие люди казались призраками. Лошадь, сорвавшаяся с привязи, неторопливо брела вниз, к реке. Туман глушил топот копыт. Лучники доставали из шлемов и кошелей тетивы. Визжали по лезвиям мечей точильные камни. Разговоров слышно не было. Двое слуг пинками отшвыривали из-под копыт стреноженных коней жёлуди.

- Странно, да? – обронил Кин, - пони мы желудями кормим, а лошадей нельзя.

- Ненавижу жёлуди. – пробурчал Томас.

- Они – яд для лошадей, а для пони – лакомство. Никогда этого не понимал.

- Горькие они, чего тут понимать.

- Положи в текучую воду, - посоветовал Кин, - Когда вода станет бежать чистая, значит, горечь ушла.

Жёлуди трещали под подошвами. В ветвях дубов виднелись мотки омелы. Кин с Томасом шли к западному краю леса, и среди дубов начали попадаться орехи, дикие груши и можжевельник.

- Болтают, - сказал Томас, - что стрелой из омелы невозможно промахнуться.

- Интересно, как из омелы можно стрелу сделать? Это же не дерево, не куст, а дурацкое переплетение веток.

- Ну… выйдет очень короткая стрела.

Волкодавы ирландца бежали впереди, кружа и принюхиваясь.

- От голода они не умрут. – хмыкнул Кин.

- Ты их кормишь?

- Сами кормятся.