Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования

Анепсий видит страшные последствия: накурившийся народ, аки хмельной, лежит под окнами его дворца. Дальше следует расследование царя Анепсия, который вскрывает могилу блудницы и обнаруживает, что именно в ней корень зла. Царь переходит в христианство и просит помощи у епископа, тот молится 40 дней о спасении земли эллинской от напасти. После этого проклинает табак, но это не спасает: некрещеные греки распространяют табак «в немцы, в турки, и в татара, и в черкаса, и оттуду, увы, нам христианом».

Такой генезис имел не только табак — про картошку, чай и кофе писали похожие вещи.

Несмотря на все запреты, табак продолжали употреблять. Вот любопытный случай:

В 1641 г. якутскому воеводе во время его поездки по Енисейскому острогу Тобольский пятидесятник Богдан Ленивцев доложил, что видел, как енисейский палач Ондрюшка Козлов из «бумашки пьет табак». А как увидел Ондрюшка Богдашку Ленивцева, так и засунул в рот табак вместе с бумажкой и проглотил: нет улики — нет дела.

Не удивляйтесь выражению «пьет табак»: табак курили не из чубука (основа курительной трубки), а из коровьего рога. В рог наливалась вода и вставлялась трубка с табаком: дым проходил через воду[26].

Якутский воевода инициировал обыск: нашли и других «табатчиков». Весь табак был изъят и сожжен на площади, «табатчиков» оштрафовали за продажу «заповедного» товара и взяли расписки, что они не будут впредь «воровать» (нарушать закон), сами пить табак и заниматься его сбытом. Все окончилось вполне счастливо.

Во времена Алексея Михайловича курение и распространение табачных изделий было запрещено на уровне законодательства: в Соборном уложении прописывалось, что за два-три привода с табаком следует человека пытать, а если приводов много, то вырывать ноздри и ссылать далеко и надолго, чтобы, «на то смотря, иным неповадно было делать». Естественно, была и контрабанда, и обмен вещей на табак при освоении Сибири. Табак привозили из Малороссии, в которой его выращивали; поставляли его через Архангельск, через Литву, из Астрахани и из Сибири.

Табак становится «запрещенкой», чтобы продать или купить его и не попасться, нужно было придумать особые наименования: «Были такие охотники до табаку, что готовы были отдать за него последнюю деньгу и почти всегда платили за него вдвое и втрое против настоящей цены, потому что был запрещен. Табаком в России торговали удалые головы, готовые рисковать и познакомиться с тюрьмой и кнутом, лишь бы копейку зашибить. При продаже табаку его называли не настоящим именем, а каким-нибудь условным названием, например, „свекольный лист", „толченый яблочный лист"»[27].

Когда сын Алексея Михайловича, Федор, женится на польке Агафье Грушецкой, царский двор постепенно начинает курить. Окончательная легализация табакокурения произойдет в 1697 г., когда Петр, пристрастившийся к табаку с юности, разрешил продавать его во всех питейных заведениях, а два года спустя подписал договор о ввозе табака в Россию.

Глава 26. Куда исчезли скоморохи?

Скоморохи были заядлыми участниками русских народных гуляний с древних времен и сильно мешали священству в работе с паствой, отвлекающейся на языческие соблазны. Эти представители народной культуры, по мнению автора «Домостроя», однозначно попадут в ад, ибо они творят «всякое диаволе угодие» с их дрессированными медведями, собаками, фривольного содержания песнями, разнузданными плясками и фокусами. Скоморохи могли сопровождать свадебные процессии в церковь, развлекать людей во время празднеств (и не только: скоморохи принимали участие и праздниках вовсе не веселых по своему первоначальному смыслу — например, при поминовении усопших в Троицкую субботу).

Что могла сделать церковь со скоморохами? Особенно если само священство, как мы увидим позднее, часто бывало на их сходках?

Если дело доходило до сильных нарушений, церковники часто прибегали к помощи государственной власти, пытаясь подкрепить нарушения церковных запретов светскими наказаниями.

В «Приговорной грамоте» Троице-Сергиевского монастыря 1555 г. были указаны следующие меры воздействия на скоморохов: «У которого сотского в его сотной выймут скомороха или волхва, или бабу-ворожею, <…>, бив да ограбив да выбити из волости вон; а прохожих скоморохов в волость не пущать».