Романтика

Если у Ульяны было настроение, мы обсуждали Очередной Глобальный Вопрос. Иногда наши мнения не совпадали, и мы дискутировали почти что на полном серьёзе. А иногда соглашались друг с другом, радуясь тому, что позиции по теме разговора сходятся.

Некоторое время назад мне пришёл в голову Очередной Глобальный Вопрос, и видимо, сейчас мне предстояло проверить ответ на него.

Я как раз подбежал ко входу в метро, когда вспомнил об этом вопросе. И тут же подумал, что, как бы ни получилось, всё равно, точного ответа на этот вопрос не узнать даже эмпирически. Всё дело в восприятии. Как всегда.

«Имеется ли лимит у удачи? Если мне повезло, например, пять раз подряд, могу ли я снова надеяться на то, что мне повезёт? Или лучше не злоупотреблять?» Такой вот был вопрос. Ульяна считала, что нет никакого предела везению. Тебе или везёт, или не везёт. Моё мнение по этому вопросу было осторожным. Дескать, если несколько раз уже прокатился на сплошном везении, то сама судьба как бы намекает, что не нужно наглеть. Хотя, никогда особо не верил в судьбу.

Нужно проехать три остановки, потом пересесть на другую ветку, потом проехать ещё две остановки и снова пересесть. И проехать ещё одну остановку. И тогда мне останется пешочком дойти до здания, где работает Ульяна. Да, всё это заняло бы 25 минут в метро плюс ещё 10 минут размеренного шага ещё три часа назад. А теперь провал в асфальте со ступенями и красной буквой М словно бросает мне вызов. Повезёт ли в этот раз? Насколько всё плохо там, под землёй?

Топчусь на месте, глядя по сторонам. Солнце припекает, мешает смотреть. В какой-то момент кажется, что поблизости никого нет. Или ни с того, ни с сего заложило уши?

Парень моего возраста в кожаной куртке и клетчатых штанах в мгновение материализуется передо мной и хриплым голосом ревёт. Я хватаю его за отвороты куртки, чтобы держать на расстоянии. Его глаза закатились. Он булькает и трясёт головой, раздувая щёки, и они шлепают изнутри по влажным челюстям. Его слюна струйками разлетается в стороны, и он тянет меня за рукава. Это выглядит так, словно он напился или обдолбался до безобразия, и теперь дразнится.

Отступаю, но нога не чувствует асфальта – я ещё не осознаю, что за спиной начинается спуск в метро. Чтобы не упасть, тяну на себя парня, но падаю вместе с ним. Прямо-таки борцовским приёмом мне удаётся в падении развернуться вместе с психом и «подстелить" его под себя. Он с треском падает на ступени, а все мои сто килограммов обрушиваются на него. Чтобы не удариться, выставляю вперёд колено, и колено вминается в его живот. Но он вроде, не чувствует боли. Падаю на него, слышу и ощущаю, как он весь хрустит, как раскалываются его зубы.

Скатываюсь с него, уже отцепившись от куртки, немного прочерчиваю боком по ступеням, но падение останавливается. Какое везение, я почти не пострадал! Опять повезло.

Сбегаю вниз по ступеням. Кажется, наш короткий танец привлёк внимание таких же, как парень, который теперь не шевелится. Толстая цыганка, которая всегда промышляла попрошайничеством в этом переходе, растопырив руки, несётся на меня. Она шлёпает вьетнамками на грязных ногах и мычит с выставленной вперёд нижней челюстью. Это могло бы выглядеть до смешного глупо. За ней есть кто-то ещё и кто-то ещё. И они обгоняют её. Краем глаза успеваю заметить, как один из тех, кто бежит ко мне, моментально меняет направление, набрасываясь на невысокого мужичка в кепке.

Толкаю стеклянную дверь, вбегаю и толкаю обратно со всего размаху так, что цыганка как раз встречается с дверью, и окровавленные золотые зубы блестят в полёте во все стороны. Но я уже в человеческом потоке проскакиваю мимо турникетов, не тратя времени на то, чтобы приложить проездной к жёлтому кругу. В ту же секунду меня охватывает паника. О чём я думал, когда собрался спуститься сюда? Здесь всё перемешалось под светом люминисцентных ламп. Все дерутся, кусаются, валят друг друга на пол. Меня зажимают и толкают со всех сторон. Меня хотят потрогать, задержать. Мне противно и щекотно, но всё ещё везёт как прямо-таки священному дураку. Я наступаю на что-то, похожее на человеческую ладонь и проталкиваюсь, проталкиваюсь к эскалаторам. Эскалаторы уже не работают. Но даже в этом шуме слышно, как ревёт в тоннеле приближающийся поезд.

Значит, поезда ещё ходят! По крайней мере, в одну сторону. В обратную сторону поезд стоит с открытыми дверями.

Другие люди тоже бегут по ступеням эскалатора вниз, надеясь успеть на последний поезд. Кто-то спотыкается и падает, феерично так падает, раскидывая руки и ноги в полёте, задирая голову, чтобы увидеть неумолимо приближающиеся острые углы эскалаторных ступеней. А другие несчастные поднимаются, как грешники из преисподней. У людей не хватает сил, чтобы бежать по ступеням наверх. Обессиленные, они выпадают в фойе станции метро, где на них набрасываются те, другие. Такие, которым пока что не до меня. Такие, которые могут зарычать мне в лицо, показывая силу, но пока что ленятся связываться. В таком распределении нет никакого стратегического плана. Просто им так легче.