Роковая ошибка княгини (СИ)

"А ведь совсем недавно похоронили Юлию Николаевну", – напомнила себе Сашенька. А то, кажется, уже начала забывать. И про остальное тоже, поддавшись этому всеобщему сумасшествию. А ведь где-то идёт война, люди проливают кровь! А они здесь веселятся… веселятся, как ни в чём не бывало! И купец Лебёдкин, пожилой и уважаемый человек, стоит на четвереньках, старательно хрюкая ровно четырнадцать раз, по просьбе заливающейся звонким смехом Ксении Митрофановой. А все подначивают его, хлопают и вытирают слёзы от смеха…

Все, да не все. Голицын-старший предельно сдержан и глядит в сторону, да и друг его, полковник Герберт, тоже не надрывает живот от смеха. Смотрит на хрюкающего купца как на идиота, а в глазах такая тоска…

Вот почему Мишель не возжелал задерживаться здесь. Уж если Саша, ни разу в жизни не столкнувшаяся с ужасами войны, сумела ощутить неуместность этого пира во время чумы, стоит ли говорить о нём? Да и о каком веселье может идти речь, после недавних похорон матери? Он-то о ней ещё помнил, в отличие от Александры, которая пришла в ужас от собственной неблагодарности, осознав, что ещё несколько дней назад она держала в руках похоронку на родного отца.

"Я такая же ничтожная, как и все они! – с тоской подумала девушка. – Всю жизнь ругала таких, как они, ругала мать, а сама? Дали только волю… ох, да как же это так выходит-то, Господи?"

Утешало, что она, в отличие от остальных, ещё понимала и задумывалась над этим. Ну и то, разумеется, что другого выбора Алёна с Гордеевым ей не оставили. Но меньше всего Саша ожидала, что ей… страшно признать, понравится это. Это было ново, интересно, и совсем не так, как она привыкла.

"И всё равно я сбегу, – оптимистично подумала Александра, и эта мысль сразу же успокоила её, вселила уверенность. – Сбегу, дайте только срок!»

По всем расчётам, ожидание не должно было продлиться долго.

Но она ошибалась.

Глава 13. Авдеев

На другой день хорошее настроение преследовало её с самого утра и не покидало вплоть до тех пор, пока не случилась очередная катастрофа – но это произошло уже ближе к обеду, так что утро Сашино ничем не было омрачено.

Началось всё с того, что на семейном завтраке, где её заставила присутствовать Алёна, Иван Кириллович похвально исполнил свою часть сделки, и сказал потрясённой до глубины души невесте о том, что он не только поддерживает желание падчерицы жить отдельно, но и готов поспособствовать в поисках квартиры.

У него как раз имелась свояченица, сдающая квартиру, смежную со своей собственной! И приличия соблюдены, и разврата, в случае чего, строгая старушка ни в коем случае не допустит. Алёна слушала его с открытым ртом, не понимая, какая муха укусила обычно чуткого к её просьбам жениха, и почему он вдруг начал потакать не её капризам, а её взбалмошной дочери?! Сама Александра, проявляя чудеса смирения и покорности, еле заметно улыбалась уголками губ. Было удивительно и в то же время приятно, что Гордеев выполнил своё обещание, но она всё равно держала ухо востро, успевшая узнать министра достаточно хорошо, чтобы не заподозрить подвоха.

Наверняка старуха окажется какой-нибудь противной каргой, готовой сделать что угодно, чтобы превратить её жизнь в ад, на радость Ивану Кирилловичу. Но ничего, Саша всё готова стерпеть, лишь бы только не жить с ними под одной крышей, на квартире Юлии Николаевны, и не разделять тот грех, что они добровольно взяли на душу.

Господь им всем судья. А она что угодно стерпит, лишь бы оказаться подальше от Гордеева, хладнокровного и бесстрашного!

Алёна была неумолима, но и Гордеев не сдавался, мягко гнул своё, изредка поглядывая на Александру. Та молчала, словно говорили не о ней, и наслаждалась завтраком: горячей кашей со сливочным маслом и запеканкой с абрикосами. М-м, какая вкуснятина, пальчики оближешь!

– Как тебе удалось склонить его на свою сторону? – спросила Алёна хмуро, когда завтрак закончился, а Иван Кириллович, истратив последние аргументы, вынужден был воспользоваться своим положением хозяина в доме и сказал неоспоримое: "Будет так, как я сказал, и точка", чем расстроил свою невесту едва ли не до слёз. Но он знал – парочка дорогих отрезов на платье или бриллиантовая брошь как рукой снимут её плохое настроение.

– Великая сила убеждения! – с чувством произнесла Саша, подняв указательный палец, и, не раскрывая матери своих секретов, направилась в комнату, чтобы собрать вещи. Гордеев оказался настолько любезен, что предложил помощь в доставке её скудного багажа на новое место жительство, чего от него и вовсе не ожидалось.

"Точно что-то не так, – окончательно убедилась Сашенька. – Иначе с чего бы он ходил такой шёлковый?"