Роковая ошибка княгини (СИ)

– Как медик могу сказать вам, что кости срослись весьма удачно, – хмыкнула она, наблюдая за тем, как её бедный Серёжа пытается выжать двадцать раз от пола. Он выглядел измученным, от непривычки к таким делам, на лбу выступили капли пота, то ли от жары, то ли от натуги.

– Зря иронизируете, – не стал обижаться Антон. – Думаете, много хорошего на этой войне? Один уже сходил, как видите, до сих пор людей чурается. Он и раньше ангелом не был, но как вернулся – ещё хуже стал. Видать, насмотрелся фронтовых ужасов. Я спрашивал, конечно, да разве расскажет?

– У меня отца призвали в прошлом году. Зимой, – сама не зная зачем, сказала Александра.

– Соболезную, – сказал Антон, который был в курсе дел и не мог не воспользоваться случаем, чтобы вновь коснуться её руки. На этот раз Александра высвободилась, но так, чтобы это получилось непроизвольно. Она подалась чуть вперёд, чтобы коснуться плеча матушки, которая оказалась совсем близко, в компании господина Алеева, Степана Афанасьевича, заводчика.

– Я же говорила – будет весело! – между делом сказала Алёна и вновь принялась наравне со всеми подбадривать изо всех сил трудящегося и пыхтящего Сергея. – Давайте, Серёжа, давайте, мы в вас верим!

– Надеюсь, я тебя не опозорила, – скромно произнесла Александра, наблюдая не без жалости за потугами бедняги Авдеева.

– Ничуть! – заверила Алёна, но распространяться на эту тему не стала. Не самое подходящее для того было время. – Ну же, Серёжа, ну же!

Авдеев молодец, выжал ровно двадцать, сколько и просил полковник. Затем, выдохшись, повалился прямо на ковёр, который по-прежнему лежал скрученным у стены рядом с ним.

– Вас бы, батенька, в пехотный полк, да под моё начало! – помечтал Герберт. – Не желаете ли?

Издевался? Или всерьёз предлагал? Авдеев, конечно, отшутился. И, тяжело дыша, поднялся на ноги. А когда любимая матушка подала шляпу с записками, с наиковарнейшим видом улыбнулся, намеренный всерьёз отыграться на следующем фанте за выходку господина полковника.

Видимо, он надеялся, что снова выпадет Герберту – такое вполне могло быть, потому что Катерина Ивановна вернула карточку с его именем обратно, но так же это могла быть и Александра, так что напрасно Сергей лютовал.

– Следующему фанту велю крепко поцеловать первого же, кто войдёт к нам из коридора! – кровожадно провозгласил он.

– Серёжа, но это неприлично! – попробовала возмутиться Александра, единственная поборница порядка среди этого сборища развратников. А многоуважаемая графиня Авдеева взяла да и заявила во всеуслышание:

– Я сейчас нарочно позову Федотыча, чтобы первым вошёл он, то-то потеха будет!

Она имела в виду старого дворецкого с пушистыми бакенбардами, целоваться с которым было наверняка малоприятно, но Софья Владимировна говорила так уверенно, словно заранее знала, что имя в записке будет не её.

Что ж, она угадала, правда, Федотыча ей позвать так и не дали, сославшись на то, что это против правил. Исполнять выпало Антону Голицыну.

– Эх, была не была! – смеясь, согласился он, взъерошив густую кучерявую шевелюру пятернёй.

Хоть карточка выпала и не полковника, Сергей всё равно остался доволен.

– Так ему и надо! – злорадно сказал он, остановившись между Сашей и Алёной. Последняя произнесла нечто укоризненное, что всегда принято говорить взрослым в ответ на невинные детские шалости – укоризненное, но не слишком.

Малая зала замерла в предвкушении, всем было интересно, чем закончится столь дерзкая шутка молодого хозяина. Казалось, публика застыла, прислушиваясь к шагам в коридоре, словно боясь своим неровным дыханием спугнуть идущего к ним человека. Шаги приближались, а большие часы тикали в такт им – тик-так, тик-так…

И всё бы ничего, если бы этим нежданным гостем не оказалась Ксения Митрофанова, вернувшаяся, чтобы попросить карету у отца. С Мишелем она не поехала, потому что тот был настроен искать Дружинина весь вечер, а возвращаться на наёмном извозчике посчитала ниже своего достоинства, что и сыграло с ней злую шутку.

Ксения переступила порог и тотчас же остановилась в нерешительности, как и Саша, мгновениями ранее. Все взгляды были устремлены к ней, а она понять не могла, отчего все на неё так смотрят, но на всякий случай поправила декольте и лямку своего атласного платья, чтобы предстать перед публикой безупречной.

– Мы в фанты играем, Ксения Андреевна! – миролюбиво сообщила графиня Авдеева, предвидя катастрофу. Кто-то, кажется, чета Штайгеров, высказал робкое предложение отменить желание или загадать новое, но Сергей демонстративно проигнорировал эти слова. И взгляд Антона, полный мольбы, тоже проигнорировал. И даже наоборот, подал товарищу знак, взмахнув рукой – давай-давай, действуй, дружище, уговор есть уговор, что же ты?

Голицын, оставшийся один на один со своей горькой участью, тяжело вздохнул.