Роботы утренней зари

Глэдия как бы разрывалась. Она не хотела быть космониткой, она хотела быть человеком и забыть о том, что она называла «несущественными различиями». Но когда ДЖ с явным удовлетворением говорил о том, как он поставит Аврору в унизительное положение, она почувствовала себя все-таки космониткой.

— Я думаю, что Поселенческие Миры тоже имеют свои особенности. Разве не каждый из них сам по себе?

ДЖ покачал головой:

— Вам может показаться, что это именно так, и я не удивлюсь, если каждый поселенец и его мир иногда ставит свои интересы выше общего блага, но у нас есть то, чего не хватает космонитам.

— А именно? Большее благородство?

— Конечно, нет. Мы не более благородны, чем космониты, но у нас есть Земля. Это наш мир. Каждый поселенец посещает его по возможности часто. Каждый поселенец знает, что есть большой развитый мир с невероятно богатой историей, по культурен экологической сложности отличающийся оттого мира, к которому принадлежит поселенец. Поселенческие Миры могут ссориться друге другом, но ссора не может кончиться насилием или разрывом отношений, потому что Земное правительство немедленно призовет их к порядку, а решения Земли достаточны и не обсуждаются. Вот наши три преимущества, мадам Глэдия: отсутствие роботов, позволяющее нам строить новые миры своими руками, быстрая смена поколений, дающая постоянную перемену, и, самое главное, Земля, дающая нам центральный стержень.

— Но космониты… — начала было Глэдия.

Она замолчала. ДЖ улыбнулся с легкой горечью:

— Вы хотели сказать, что космониты тоже потомки землян, и Земля тоже их планета? Фактически правильно, но психологически неверно. Космониты сделали все, что могли, чтобы отказаться от своего наследства. Они не признают себя выходцами с Земли. Будь я мистиком, я бы сказал, что космониты, оторвавшись от своих корней, долго не просуществуют. Но я не мистик, поэтому не выражусь в такой форме, но все равно они долго не просуществуют, я уверен.

Он помолчал, и добавил с некоторым смущением, как бы осознав, что его экзальтация задела Глэдию за живое:

— Пожалуйста, думайте о себе как о человеке, а не как о космоните, и я буду думать о себе как о человеке, а не како поселенце. Человечество выживет то ли в виде поселенцев, то ли в виде космонитов, то ли тех и других вместе. Я думаю, что в виде поселенцев, но может, я и ошибаюсь.

— Нет, — сказала Глэдия.

Она старалась не выражать эмоций.

— Я думаю, что вы правы, если только люди не перестанут отличать космонитов от поселенцев. Это и есть моя цель — научить их не различать.

— Я задерживаю ваш обед, — сказал Д.Ж.

Он взглянул на часы:

— Могу я поесть с вами?

— Конечно.

Д.Ж. встал.

— Тогда я пойду и принесу. Я бы послал Дэниела или Жискара, но не хочу привыкать приказывать роботам. Кроме того, хотя команда и обожает вас, ее обожание вряд ли распространяется на ваших роботов.

Глэдии, в сущности, не хотелось есть, когда ДЖ принес еду. Она еще не могла привыкнуть к недостатку тонкости во вкусе пищи, приготовление которой было, видимо, унаследовано от земного. Но особо неприятной еда не была, и Глэдия флегматично ела. ДЖ заметил недостаток энтузиазма в ней и спросил:

— Надеюсь, пища не вредна вам?

— Нет. Видимо, я привыкаю. Сначала было несколько неприятных эпизодов, но ничего серьезного.

— Я рад этому. Но вот что, мадам…

— Да?

— Можете ли вы представить причину, по которой аврорское правительство столь настойчиво желает вернуть вас? Дело не в нашем обращении с надзирательницей и не в вашей речи. Требование было выложено до того, как они могли узнать об этих событиях.

— В таком случае, — грустно сказала Глэдия, — я вовсе не нужна им, и никогда не была нужна.

— Но что-то должно быть. Я же говорил вам, что письмо было от имени Председателя Совета Авроры.

— В данном случае именно этого Председателя можно рассматривать как подставное лицо.

— Да? И кто же стоит за ним? Келдин Амадейро?

— Точно. Значит, вы его знаете?

— О, да, — мрачно ответил Д. Ж. — Центр антиземного фанатизма. Человек, который был политически стерт доктором Фастольфом два столетия назад, но выжил и угрожает нам снова. Вот пример долголетия мертвой руки.

— Но тут такая странность: Амадейро — человек мстительный. Он знает, что причиной его поражения, о которой вы упомянули, был Илайдж Бейли, и уверен, что я тоже принимала в этом участие, и его крайняя неприязнь распространяется и на меня. Если Председатель хочет видеть меня, то потому лишь, что этого хочет Амадейро, а зачем я нужна Амадейро? Он должен быть рад, что избавился от меня. Наверное, именно потому он послал меня с вами на Солярию, рассчитывая, что ваш корабль погибнет, и я вместе с ним. Это ничуть не огорчило бы Амадейро.

— Он не стал бы оплакивать вас, да? Но вам, надо полагать, никто не сказал: «Поезжайте с этим дураком-поселенцем, и мы порадуемся, что вас там убьют»?

— Нет. Мне сказали, что вы страшно нуждаетесь в моей помощи, что в настоящее время существует политика сотрудничества с Поселенческими Мирами, и для Авроры будет великим благом, если я по возвращении сообщу обо всем, что происходит на Солярии.