Роботы утренней зари

— Как приятно снова услышать, как меня называют партнером, и хочу, чтобы так и было. Я встречаюсь с вами в пятый раз, но впервые мне не нужно решать проблему. Теперь я уже не полицейский. Я вышел в отставку и переезжаю на один из новых миров. Дэниел, почему вы не приехали с доктором Фастольфом, когда он посещал Землю три года назад?

— Таково было решение доктора Фастольфа. Он решил взять Жискара.

— Я был разочарован, Дэниел.

— Мне было бы очень приятно увидеть вас, партнер Илайдж, но доктор Фастольф сказал мне потом, что, по-видимому, его решение было правильным, и визит прошел весьма успешно.

— Он действительно был весьма успешным, Дэниел. До этого визита земное правительство неохотно занималось процедурой Заселения, но после вас планета забурлила и миллионы людей захотели уехать. У нас не было столько кораблей, даже с помощью Авроры, чтобы отправить их всех, и не был о столько планет, готовых принять их, потому что каждую еще надо было приспосабливать. Без изменений ни одна не будет удобной для человеческого общества. На той, куда я еду, низкое содержание кислорода, и нам придется жить в куполах, пока на планете не распространится растительность земного типа.

Его глаза все еще оборачивались к Глэдии, а она сидела и улыбалась.

— Так оно и должно быть, — сказал Дэниел. — Насколько я знаком с человеческой историей, Внешние Миры тоже прошли через период формирования фунта.

— Конечно, прошли! Благодаря этому опыту теперь этот процесс может пройти быстрее. Но я вот думаю, не побудете ли вы некоторое время в кабине пилота, Дэниел? Мне надо поговорить с Глэдией.

— Конечно, мастер Илайдж.

Дэниел вышел через арку в пилотскую кабину, а Бейли вопрошающе посмотрел на Глэдию и сделал рукой движение в ее сторону. Она поняла, подошла к арке и тронула контакт. Перегородка бесшумно задвинулась. Теперь они были одни.

Бейли протянул руки.

— Глэдия!

Она взяла его руки, не подумав даже, что она без перчаток, и сказала: — Если бы Дэниел остался с нами, он бы не помешал нам.

— Физически — да, но психологически мог бы!

Бейли печально улыбнулся.

— Прости меня, Глэдия, я сначала заговорил с Дэниелом.

— Ты знаком с ним дольше, — тихо сказала она. — У него право равенства.

— Нет, но у него нет защиты. Если я тебе надоем, ты можешь дать мне по морде, если захочешь, а Дэниел не может. Я могу игнорировать его, приказать уйти, обращаться с ним, словно он робот, а он будет вынужден повиноваться и оставаться таким же преданным и не жалующимся партнером.

— Но ведь он и есть робот, Илайдж.

— Для Меня — нет. Умом я сознаю, что он робот и не имеет человеческих ощущений, но сердцем я считаю его человеком, и именно так должен обращаться с ним. Я бы попросил доктора Фастольфа позволить мне взять Дэниела с собой, но на новые поселения роботов не допускают.

— А меня ты не хотел бы взять с собой?

— Космониты тоже не допускаются.

— Похоже, у землян столько же неразумных исключений, сколько и у нас, космонитов.

Бейли угрюмо кивнул.

— Глупость с обеих сторон. Но даже если бы мы были здравомыслящими, я не взял бы тебя с собой. Ты не сможешь там жить. А я вечно боялся бы, что иммунный механизм не справится, и ты умрешь от какой-нибудь пустяковой болезни. Или наоборот, будешь жить слишком долго и наблюдать, как умирают наши поколения. Прости меня, Глэдия.

— За что, дорогой?

— За это…

Он раскинул руки.

— За то, что я просил тебя приехать.

— Но я так рада увидеть тебя.

— Я знаю. Я пытался не видеть тебя, но мысль, что я буду в космосе и не остановлюсь на Авроре, мучила меня. Но и увидеться тоже плохо, Глэдия. Это означает новую разлуку, которая будет терзать меня. Вот поэтому я никогда не писал тебе и не вызывал по гиперволне. Ты, наверное, удивлялась.

— Нет, пожалуй. Я согласна с тобой, надо было поставить точку, иначе все было бы бесконечно труднее. Но я писала тебе много раз.

— Ты? Я не получил ни одного письма.

— Я их не посылала. Я писала и уничтожала.

— Почему же?

— Потому, Илайдж, что частное письмо с Авроры на Землю пройдет через руки цензоров, а я этого не хотела. Если бы ты послал мне письмо, оно скорее всего не дошло бы до меня, каким бы невинным оно ни было. Я думала, что именно поэтому никогда не получала писем. Теперь, когда я знаю, что ты подозревал о такой ситуации, я страшно рада, что ты не сделал глупости и не писал мне, ты не понял бы, почему я тебе не отвечаю.

Бейли удивленно уставился на нее.

— Как же получилось, что я вижу тебя сейчас?

— Незаконно. Я воспользовалась частным кораблем доктора Фастольфа, поэтому прошла мимо пограничной стражи, и нас не окликнули. Не принадлежи этот корабль доктору Фастольфу, меня остановили бы и отправили обратно. Я думаю, ты тоже понял это, поэтому и связался со мной не прямо, а через доктора Фастольфа.