Роботы утренней зари

— Глэдия? Конечно, нет! Она говорила только, что утратила ощущение быть наедине с природой. Сам я этого не понимаю, и подсмеивался над ней. Конечно, солярианские ощущения нельзя перенести на Аврору. Очень много народу, особенно в городском районе Эос, а робота не запрограммированы держаться вне поля зрения, как на Солярии. В сущности, все аврорцы ходят вместе с роботами. Ну, я знаю несколько очень приятных дорог, где не очень много народу, и Глэдия радовалась.

— И вы тоже?

— Только потому, что был с Глэдией. Аврорцы тоже много гуляют, но я, должен признаться, не любитель. Сначала у меня протестовали мышцы, и доктор Василия смеялась надо мной.

— Она знала, что вы ходите на прогулки?

— Да, я однажды пришел, хромая, пришлось объяснить. Она смеялась и говорила, что это хорошая идея и лучший способ уговорить ходока принять предложение — это ходить вместе. «Держитесь, — говорила она, — и она отменит свой отказ и сама предложит себя». Этого, правда, не произошло, но постепенно я и сам полюбил прогулки.

Он, похоже, преодолел свою вспышку злости и теперь был в хорошем настроении. Он даже улыбался, видимо, вспоминая прогулки. И Бейли улыбался в ответ.

— Итак, Василия знала, что прогулки продолжаются.

— Полагаю, что да. Я начал брать выходные и в среду и в четверг, потому что это соответствовало выбранному Глэдией графику, и доктор Василия иногда шутила над моими прогулками, когда я приносил ей какие-нибудь эскизы.

— Доктор Василия никогда не присоединялась к прогулкам?

— Конечно, нет.

— Я думаю, вас сопровождали роботы?

— Ясное дело. Один мой, один Глэдии. Но они шли стороной, а не по пятам — по аврорской привычке, как говорила Глэдия. Она хотела солярианского уединения. Я вынужден был согласиться, хотя сначала у меня болела шея — я вертел ею, чтобы видеть, со мной ли Бронджи.

— А какой робот сопровождал Глэдию?

— Не всегда один и тот же. И он держался в стороне, так что я не вступал с ним в разговор.

— А как насчет Джандера? Он когда-нибудь ходил? В этом случае вы бы его запомнили?

— Человекоподобного? Конечно, запомнил бы. Но он никогда не ходил с нами. Я думаю, она считала его слишком ценным для таких обязанностей, какие выполнит любой обычный робот.

— Вы тоже так считали?

— Это ее робот. Мне нет до него дела.

— Вы ни разу не видели его?

— Нет.

— И она ничего о нем не говорила?

— Не помню такого случая.

— Вас это не удивляло?

— Нет Зачем говорить о роботах?

Бейли пристально взглянул в лицо Гремиониса: — Вы никогда не задумывались об отношениях Глэдии и Джандера?

— Вы хотите сказать, что между ними был секс?

— Вы были бы удивлены?

— Такое бывает, — флегматично сказал Гремионис. — Ничего особенного. Человек может иногда пользоваться роботом, если захочет. А человекоподобный робот, наверное, полностью человекоподобен.

— Полностью.

— Ну, тогда женщине трудно устоять.

— Но перед вами она устояла. Разве вам не досадно, что она предпочла вам робота?

— Ну, если так было — а я не уверен, что это правда — горевать не о чем. Робот есть робот. Женщина с роботом ил и мужчин а с роботом — это просто мастурбация.

— Вы честно не знали об этих отношениях? И не подозревали?

— Даже мысли такой не было.

— Не знали, или знали, но не обращали внимания?

Гремионис нахмурился: — Опять вы напираете. Чего вы от меня хотите? Вот вы сейчас вбили мне это в голову и напираете, и мне начинает казаться, что я, может, задумывался о чем-то таком. Но я ничего этого не чувствовал, пока вы не начал и задавать вопросы.

— Вы уверены?

— Уверен, Не изводите меня.

— Я вас не извожу. Просто я хотел бы знать: если вы знали, что Глэдия регулярно занимается сексом с Джандером, и знали, что она никогда не возьмет вас в любовники, возможно ли, чтобы вы не хотели устранить Джандера, к которому ревновали…

В этот миг Гремионис распрямился, как пружина, и бросился на Бейли с громким нечленораздельным криком. Бейли инстинктивно откинулся назад и упал вместе со стулом.

Сильные руки тотчас подняли его. Бейли понял, что это руки робота. Как легко забыть о них, когда они неподвижно и молча стоят в нишах. Однако, это был не Дэниел и не Жискар, а Бронджи, робот Гремиониса.

— Сэр, — сказал Бронджи несколько ненатуральным голосом, — я надеюсь, что вы не ушиблись.

Где же Дэниел и Жискар? Ответ пришел сам собой с Роботы быстро поделили работу между собой. Дэниел и Жискар быстро сообразили, что опрокинувшийся стул меньше повредит Бейли, чем обезумевший Гремионис, и бросились на хозяина. Бронджи, видя, что он там не нужен, стал помогать Бейли.

Тяжело дышавший Гремионис был полностью обездвижен в осторожном захвате роботов Бейли. Он сказал чуть ли не шепотом; — Отпустите меня. Я уже успокоился.

— Да, сэр, — сказал Жискар.

— Конечно, сэр, — сказал Дэниел почти медовым тоном.

Они опустили руки, но некоторое время не отходили от него. Гремионис огляделся, поправил одежду и сел. Он все еще порывисто дышал, и волосы его были в беспорядке.

Бейли стоял, положив руку на спинку стула.