Роботы утренней зари

— Ты можешь смотреть на это легко, а она — нет. Так что ты уж не говори с ней об этом, пока меня нет. Ладно?

— Ладно. Я думаю, она чуточку расстроена из-за Глэдии.

Бейли резко взглянул на сына: — Ты…

— Я не сказал ни слова, но она тоже видела этот гиперволновой фильм, и знает, что Глэдия на Авроре.

— И что из этого? Аврора — громадная планета. Не думаешь ли ты, что Глэдия Дельмар будет ждать меня в космопорту? О, дьявол, Бен, неужели твоя мать не знает, что эта гиперволновая гадость на девять десятых выдумка?

Бен с заметным усилием сменил тему разговора:

— Даже странно — ты сидишь здесь без всякого багажа.

— У меня его даже слишком много. Я же одет, верно? С меня снимут всю одежду, как только я окажусь на борту. Ее химически обработают и выбросят в космос, а мне выдадут все новое, после того, как я сам буду продезинфицирован, очищен и отполирован внутри и снаружи. Я уже прошел через это однажды.

Помолчав, Бен сказал: — Знаешь, папа…

Он резко остановился и начал снова: — Знаешь, папа…

Он опять замолчал.

— Что ты хочешь сказать, Бен?

— Папа, я чувствую себя ужасным болваном, когда говорю это, но думаю, что лучше сказать. Ты не героический тип. Даже я никогда не считал тебя героем. Ты отличный парень и самый лучший отец, но ты не героический тип.

Бейли хмыкнул.

— Однако, — продолжал Бен, — именно ты стер с карты Космотаун, именно ты привлек Аврору на нашу сторону, именно ты начал весь этот проект заселения других миров. Папа, ты сделал для Земли больше, чем все правительство вместе взятое. Так почему тебя не оценили больше?

— Именно потому, что я не героический тип, и потому, что меня сунули в этот идиотский фильм. Он восстановил против меня весь Департамент; он выбил из колеи твою мать и создал мне репутацию, которой я не могу следовать.

На его ручном вызове вспыхнул свет, и Бейли встал:

— Мне пора, Бен.

— Я понимаю. Я хочу сказать тебе, папа, что я высоко ценю тебя о И в этот раз, когда ты вернешься, тебя будут ценить все, а не только я.

Бейли был растроган. Он быстро кивнул, положил руку на плечо сына и пробормотал:

— Спасибо, береги себя и мать, пока меня нет.

Он ушел, не оглядываясь. Он сказал Бену, что едет на Аврору поговорить о проекте заселения. Если бы это было так, он мог бы вернуться с победой, а тут…

Он подумал: — «Я вернусь в опалу, если вернусь вообще».

Бейли был на космическом корабле в третий раз, и прошедшие два года не погасили в памяти два предыдущих раза. Он точно знал, чего ждать. Должна быть изоляция — чтобы никто не видел его и ничего не делал с ним, кроме, вероятно, робота. Должно быть постоянное медицинское обслуживание — дезинфицирование и стерилизация. Этого не миновать. Должна быть попытка сделать его пригодным для приближения к чувствительным к болезням космонитам, которые считают землян разносчиками всевозможных инфекций. Однако, должно быть и различие. На этот раз он не будет так бояться процедур. И ощущение, будто тебя вытащили из кокона, не будет таким страшным. Он должен быть готов к более широкому окружению. В этот раз, как он сказал себе твердо, хотя и не без комка в желудке, он, может быть, даже сможет увидеть космос. Интересно, похож он на фотографии ночного неба, видимого Снаружи? Он вспомнил свое первое посещение купола планетария — в Городе, конечно, в безопасности, Ему показалось, будто он Снаружи, но ничего неприятного в этом не было. Затем было два раза — нет, три — когда он был ночью на открытом пространстве и видел настоящие звезды в настоящем небе. Это было куда менее впечатляющим, чем планетарий, но каждый раз был холодный ветер и ощущение расстояния, которое делало все более пугающим, чем купол, но менее пугающим, чем дневное время, потому что темнота окружала его защитной стеной. На что же будет похож вид звезд на экране космического корабля — на планетарий или на земное ночное небо? Или это совсем другое ощущение?

Он сосредоточился на этих мыслях, чтобы не думать об оставленных Джесси, Бене и Городе.

Исключительно из бравады он отказался от кара, и настоял, что пройдет пешком небольшое расстояние от ворот до корабля в компании робота, пришедшего за ним. В конце концов, это же крытая аркада. Проход был слегка изогнутым, и Бейли оглядывался, пока еще мог видеть Бена. Он поднял руку, и Бен замахал обеими руками, растопырив на них два пальца в древнем символе победы.

«Победа? Напрасный жест», — думал Бейли.

Он переключился на другие мысли, которые могли бы отвлечь и занять его. Как выгладит космический корабль днем, когда солнце ярко сияет на его металле, а сам Бейли и все остальные выставлены Снаружи?

Крошечный цилиндрический мирок должен был оторваться от бесконечно большого мира и затеряться Снаружи, бесконечно большем, чем любое Снаружи на Земле, и после бесконечной протяженности Ничто искать другой мир…

Он заставил себя идти ровно, не показывать перемены настроения, однако робот, шедший рядом, остановил его.

— Вам не плохо, сэр? — спросил он.

Не «хозяин», а просто «сэр». Это был аврорский робот.

— Все в порядке, парень, — хрипло ответил Бейли, — пошли дальше.