Roads that don't end (СИ)

И она чувствует, как её и его сила сплетается воедино.

========== Боги умеют смеяться (Дарклинг/Алина, “Гришаверс”) ==========

Комментарий к Боги умеют смеяться (Дарклинг/Алина, “Гришаверс”)

AU!древнегреческая мифология. Дарклинг - Аид, Алина - Персефона.

Aesthetics:

https://vk.cc/c1dDLt

https://vk.cc/c1dDNd

Может быть, если бы этот парень усмирил волькру вместо того, чтобы попытаться пристрелить, Дарклинг отнесся бы к нему более благосклонно с самого начала. И, хотя волькрам плевать на земные пули… это не важно.

Никто. Не. Смеет. Трогать. Его. Питомцев.

Дарклинг стискивает зубы.

Алина мягко кладет ладонь на его запястье, поглаживает, успокаивая. Искры, что срываются с её нежных пальцев, согревают, а не колют, но Дарклинг знает: его прекрасная жена может этим огнем и спалить. Дотла.

Он ловит её руку, подносит к губам и целует костяшки, чуть прикусывает одну. Алина ёрзает на троне и закусывает щеку.

— Только ради тебя, мой свет, — тихо произносит Дарклинг, понимая её безмолвную просьбу. Поворачивается к смуглокожему парнишке, что сжимает ладонь на рукояти револьвера. — Говори, что тебе нужно?

— Верни мне Уайлена! — запала в нежданном госте больше, чем ему исполнилось лет на большой земле. Дарклинг вскидывает бровь. Ему очень интересно, как живой смог пробраться в царство теней, где он — полноправный хозяин, и никто мимо волькр, охраняющих вход, не проскользнет. — Я знаю, что его душа здесь!

Ага, вот оно. Дарклинг склоняет голову набок, но за его спокойным движением скрывается напряжение хищника, приготовившегося к прыжку. Алина, его слишком светлая для царства теней и смерти жена, склоняется к его уху.

— Неужели кто-то обманул твоих волькр и ничегоев, мой Беззвездный Святой, — и в её голосе столько лукавства, что Дарклинг не знает, хочет он поцеловать её или прихватить за горло. — Давай дослушаем этого смельчака до конца, любовь моя.

Дарклинг ведёт ладонью, тени следуют за движением его руки, послушные любому приказу.

— Как твое имя? — он чуть склоняется вперед, вглядываясь в лицо мальчишки. Тот боится, трясется весь, но руку всё равно на оружии держит, готовый в любой момент прострелить Дарклингу глаз… как будто Заклинателю теней может навредить обычная пуля! Или даже серебряная. — Должен же я знать, кто смог пройти сквозь Каньон, чтобы найти врата.

— Джеспер Фахи, — незваный гость храбрится отчаянно, хотя подбородок дрожит, а голос звенит, взлетая под сводчатый черный потолок. — Ты забрал человека, которого я люблю! Я хочу, чтобы ты вернул его. Я требую, чтобы ты вернул его! Я не отдам тебе Уайлена!

А вот это уже интересно. Он требует, надо же. Дарклинг позволяет себе спрятать улыбку в уголках губ. Этот Джеспер Фахи, определенно, начинает забавлять его. На что он готов ради возвращения своего любимого?

Алина сжимает руку Дарклинга, сплетает их пальцы, мягкий свет на мгновение сияет под её кожей. От Алины исходит тонкий аромат асфоделей, растущих в подземном мире, и к её теплу тянутся даже волькры, а это кое-что значит.

Алина — его сол королева, его свет, его любовь и проклятье. И ей, кажется, весьма интересна история смелого — и глупого — мальчишки. Отказывать своей жене Дарклинг никогда не умел.

— Тебе ведь известно, что из моего царства теней нет возврата? — интересуется он с веселым любопытством.

— Уайлена ты вернёшь! — Джеспер храбрится, повторяя одно и то же, будто это придает ему сил. — Иначе я прострелю тебе голову!

Смех, низкий и глухой, взлетает ввысь, пугая тени, скользящие под потолком, разгоняя их по углам тронного зала. Когда-то Дарклинг привел сюда Алину — здесь два трона, сказал он, и один из них станет твоим, — и она приняла его дар, пусть и возвращалась на землю ровно на половину года, ведь её тепло и свет были нужны не только Заклинателю теней, и ему пришлось смириться с этим, хотя всё его эгоистичное существо противилось, требуя оставить её подле, приковать к себе, если потребуется… но он знал: либо он уступает Алине, либо она становится его врагом навечно. Тогда на её шею легло серебряное ожерелье в виде рогов оленя, а гранатовые зернышки — на её ладонь.

«Обещай, что ты вернешься ко мне»

И она безропотно съела зернышки, а затем поцеловала его. Губы её хранили терпкий вкус гранатового сока. Заклинательница солнца, она жаждала тьмы и своего Заклинателя теней. Подобное тянется к подобному, свет сливается с мраком ночи на рассвете и на закате.

«Я вернусь к тебе, мой Беззвездный святой, мой мрак, мой король»

— Ну, попробуй, — Дарклинг насмешливо смотрит на Джеспера Фахи, осмелившегося угрожать ему.

Пулю он ловит на подлете; она слегка жжет ладонь. Серебряная, надо же. Так вот почему волькры так верещали.

Тягаться со святыми никому не под силу, даже если эти святые — падшие. Джеспер выхватывает второй револьвер, но Алина поднимается со своего трона, сводит ладони. Яркий свет ослепляет мальчишку, и он заслоняет рукой глаза, теряя свою мишень.