Roads that don't end (СИ)

Нина Зеник предположила, что там было не романтичное предложение в ресторане, а ленивая фраза «Давай поженимся», сказанная в постели после особенно хорошего секса. Старкова пихнула её в бок острым локтем и заявила, что у них каждый секс — потрясающий. Плюсы отношений с мужчиной старше на четырнадцать лет, да.

— А минус отношений с Морозовым в том, что он — пень старый и скоро станет импотентом, — захихикала тогда Зеник. — Ему тридцать пять, Старкова, я не верю, что у него встает каждый раз!

Алина фыркнула что-то насчет зависти.

Теперь они — в баре, который держит Мальен Оретцев, бывший парень Зои и друг детства Алины, празднуют окольцевание Морозова и скорую смену фамилии Старковой. Сам Оретцев сегодня заменяет бармена и закатывает глаза, когда они заказывают новую порцию шотов. Он отлично знает, чем всё это заканчивается.

Алина уже слишком пьяна. Зоя понятия не имеет, что у них за ролевые игры с Морозовым и каких сериалов на Нетфликсе Старкова пересмотрела, но будущая жена одного из самых влиятельных бизнесменов Ос Альты только что заявила, что она — Заклинательница Солнца, и стемнеет, когда она скажет.

Женя выразительно смотрит на ночную, освещаемую фонарями и неоновыми вывесками улицу.

— Старковой больше не наливать, — комментирует она, когда Нина машет Оретцеву, чтобы попросить ещё шот для себя.

— Я т-трезва, как стекло! — возмущается Старкова.

Язык у неё заплетается, что говорит об обратном.

Зоя со вздохом откидывается на спинку кожаного диванчика. Ей нужно для окончательной отключки мозгов намного больше, чем Старковой, но мысли не подчиняются ей уже сейчас. Она вспоминает Ланцова — зовите его просто Николай, и он милый, — и в низу живота вспыхивает тепло.

Николай Ланцов, внебрачный сын её начальницы и глава рекламного отдела, нравится абсолютно всем, но Зоя не дура. Она понимает, что отношения с Николаем не приведут ни к чему хорошему… Святые, никакие отношения не приводят ни к чему хорошему, если уж на то пошло. Всегда кому-то будет больно, всегда кто-то останется с разбитым сердцем, и Назяленская не хочет, чтобы это сердце было её собственным.

Хватит.

Женя Костюк пододвигает к себе телефон Старковой, нажимает на Face ID и подносит к лицу Алины. Вуаля, мобильный разблокирован, а номер Александра Морозова у Старковой в контакты забит под ником «Любимый» — неоригинально, зато ей нравится.

Правда, Назяленская бы сменила имя на «Засранец». Или «Высокомерный мудак», но это, пожалуй, слишком длинно.

Она вполне может представить, как у Морозова, наверняка не сомкнувшего глаз над проверкой бухгалтерской отчетности, звенит смской мобильник, и как у него начинает дергаться глаз, когда он видит сообщение с номера Алины, подписанное Женей. Их нечастые девичники — последний был в честь Жениной свадьбы, и, кажется, в баре они погуляли на большую сумму, чем в итоге обошлась церемония, — всегда заканчиваются примерно одинаково: приезжает Морозов и практически на руках тащит Алину в машину.

Ивану, его водителю, давно пора выписать премию и молоко за вредность.

Нину обычно забирает Матиас, Женю — Давид, но Костюк хотя бы способна идти своими ногами, она знает свою меру. Назяленская всегда возвращается домой на такси, как сильная и независимая женщина. Иногда возвращается не одна, чтобы потом выпнуть подвернувшегося ухажера пинком под зад — она не любит просыпаться рядом с кем-то ещё с тех пор, как ушла от Оретцева. Мал, кстати, ужасно храпел.

Порой Зоя думает — что это значит, когда кто-то забирает тебя, пьяную после посиделок с подругами, домой, раздевает, засовывает под душ и следит, чтобы тебя не стошнило на простыни? Мал так никогда не делал. Впрочем, её никогда не тошнит на простыни, да и забота ей не нужна. А вот от хорошего секса она бы не отказалась.

С Ланцовым, например. Воображение, подогретое вином, подсовывает ей несколько занимательных и очень возбуждающих картин. Зоя точно знает, что сделала бы с Николаем и что бы позволила ему сделать с собой, и от этих мыслей ещё больше хочется схватиться за телефон, а в низу живота тянет от желания. Чертов Ланцов.

Одна из этих фантазий включает его на коленях перед Зоей. Потрясающая картина, однако не стоит о ней думать. По крайней мере, всерьез.

— Да позвони ты ему! — фыркает Нина. — Подумаешь, перепихнетесь, ты даже не в рекламном отделе работаешь! Он тебе просто коллега!

У Зеник есть удивительная способность: трезвость мысли она сохраняет даже после огромного количества выпивки, принятой на грудь. А вот на ногах, если сейчас попробует вылезти из-за стола, держаться она, скорее всего, уже не сможет.

И она громкая и раскованная настолько, что Зоя удивляется, как Матиас ещё не оглох. И как его религиозные родители ещё не облили её святой водой.

— Да кто вам вообще сказал, что я хочу трахнуть Ланцова? — вскидывает бровь Зоя.

— Я читаю твои мысли, детка, — пропела Нина ей в самое ухо. — Ты бы позволила ему отодрать тебя на чертовом столе, если бы он появился сейчас тут!

— Ага, а потом лечить отвалившуюся задницу? — Назяленская морщится. — Ещё чего!