Рико, Оскар и разбитое сердце

У меня в голове что-то щелкнуло и наконец-то снова пришло в движение. Думать стало легче. Сначала я решил, что шум идет с пятого. От ненавистного Б., который наконец-то вышвырнул свою шампанскую курицу. Вчера она наверняка осталась у него ночевать. А сегодня весь день так действовала ему на нервы, что он захотел от нее избавиться. И поскрестись в нашу дверь. Потому что до него дошло – лучше мамы ему все равно никого не найти. Фух! Пусть даже и не думает!

Но это был не Б.

– Катись на все четыре стороны! – послышался срывающийся голос Фитцке. – Чтоб духу твоего здесь никогда больше не было! Пока меня из квартиры вперед ногами не вынесут, ты ничего не получишь! Но и на этот случай я кое-что предусмотрел!

БУМ-М!

По лестнице зацокали каблуки. Раз, два, три, раз, два, три. По кругу. Мы с Оскаром откинули головы и слушали как завороженные. Наконец к нам спустилась молодая дама, примерно такого же возраста, как Юле. В джинсах с бахромой и светло-желтой курточке. В черных волосах такая же желтая лента. Вообще-то довольно милая. Вздернутый носик, карие глаза. Но сейчас от злости ее всю перекорежило. Она ураганом промчалась мимо нас. Ни на что не обращая внимания, не поздоровавшись. Да еще чуть не сбила Оскара. Вот невежа!

– Надо позвонить к Фитцке, – сказал Оскар озабоченно, когда цоканье каблуков наконец затихло и внизу захлопнулась дверь подъезда.

– Зачем?

– Он сильно разволновался, это было слышно. Может, ему снова нужны таблетки…

– …а он не успеет дойти до туалета!

– В точности как я! – простонал Оскар. Но мы уже вовсю неслись на пятый. Заколотили кулаками в дверь Фитцке. Она почти тут же распахнулась. От костюма и ухоженности не осталась и следа. На Фитцке снова была замызганная полосатая пижама. Из коричневых тапочек торчали молочно-бледные щиколотки. Глаза выпученные. И вообще вид совершенно безумный. На подбородке короткая щетина, волосы все всклокочены. За спиной Фитцке, в темном коридоре, я сумел разглядеть очертания нескольких камней.

– А, Доретти!

– У вас… у вас всё в порядке, герр Фитцке? – еле выдохнул я. – Вам не нужно… туалетку?

– Чего-о?

– Ну, то есть таблетку. Таблетку из вашего туалета.

– С чего ты взял? – прорычал он.

– По вам видно, – тяжело дыша, сказал Оскар.

– Да это всё из-за Бонхёферши, дряни эдакой!

Теперь стало ясно, что он и правда спятил. С сумасшедшими нужно держать ухо востро. Они непредсказуемы. Однажды Фитцке уже обещал оторвать нам с Оскаром головы, чтобы поиграть ими в футбол. Правда, когда мы приходили к Фитцке в гости, никаких голов я не видел. Но кто его знает? Может, он прячет их в подвале.

– Фройляйн Бонхёфер уже давно умерла, герр Фитцке, – осторожно напомнил я. – Она себя…

– …подорвала, да-да, вместе со всем домом. Я все это видел, у меня чуть стекла тогда не вышибло. Но я не про Клару. Я про ее чертову внучку.

– А кто это – Клара?

Бледное лицо Фитцке даже порозовело.

– Фройляйн Клара Бонхёфер, Доретти! Ты что, когда сегодня встал, мозги в постели оставил?

Нет, ну вообще! После нашего визита я твердо решил, что теперь буду относиться к Фитцке по-доброму. Но он же сам не дает! Я вздохнул поглубже, чтобы терпения хватило на подольше.

– Значит… у фройляйн Клары Бонхёфер была внучка?

– Была и есть. И сын, благодаря которому мне теперь приходится иметь дело с этой нахалкой.

– Но… Клара Бонхёфер – она же была фройляйн?

Фройляйн – ужасно старинное слово. Но даже я знаю, что оно означает: женщина не замужем. Хотя, если подумать, фройляйны тоже могут заводить детей. Вот как Жуткая Элли завела себе Бориса. Но это я сообразил слишком поздно. Фитцке опять понесло:

– Если бы от тупости было больно – ты бы орал день-деньской, Доретти! Уж лучше… – Он запнулся, скорчил рожу и махнул рукой. – А, ладно. Потом как-нибудь разберемся. А теперь – давайте, исчезните!

Я непонимающе смотрел на Фитцке. В чем разберемся?

Спрашивать было бесполезно. Дверь захлопнулась прямо у нас перед носом. Оскар от неожиданности отпрыгнул, оступился и приземлился на пятую точку. Я повернулся к нему.

– В чем разберемся?

– Где смирительную рубашку искать! – возмущенно фыркнул он. – Его лечить надо!

Я помог Оскару встать. Он поднялся и тут же сжал коленки.

– Я чуть в штаны не наложил.

Мне тоже было надо. Но когда мы вернулись на третий и я отпер дверь, то пропустил Оскара вперед.