Рико, Оскар и разбитое сердце

– Думаю, приезжали за новой порцией товара, – сказал герр ван Шертен. – У них там столько разного наворованного, что можно предположить: Элли гастролирует не только в нашем районе, но и по всему Берлину. А у ее дорогого сыночка совершенно точно есть и другие помощники, которые сбывают всё это добро.

– Но зачем им заморачиваться и устраивать бинго-вечера и все такое? Разве Борис не может просто отдать матери эти сумочки?

– Фасад, – сказал герр ван Шертен. – Им нужен фасад. Настоящие следы стереть, фальшивые проложить. Если, предположим, станут допрашивать твою маму, она всегда может честно ответить: выигрывала сумочки в бинго. Насколько я знаю, культурный центр собирает от жителей района пожертвования в качестве призов, и фрау Вандбек может совершенно спокойно подсунуть к ним еще и какую-нибудь сумочку. И никто ничего не докажет. Сумочка, может, бог весть откуда взялась, но следы-то все утеряны.

– Я тоже так думаю, – сказал Оскар.

Он положил список на сиденье, вытащил из кармана штанов пригоршню «студенческого корма» и протянул нам.

– Хотите? Для нервов полезно.

Я жадно посмотрел на орешки. Из-за «верного друга» Оскара мои нервы и так уже были натянуты. Но, если честно, не слишком сильно. И потом, если тянуть с орешками слишком долго, руку-то он уберет. Главное, чтоб не успел спросить, какая это рука…

Я решил Оскара простить и схватил орешки. А герр ван Шертен покачал головой:

– Не-е, спасибо, я аллергик. После пары таких орешков нечем дышать. А еще штучка – и все, туши свет.

– Вы и красными пятнами покрываетесь, – вспомнил я, жуя орех.

– Точно, но, когда уже склеишь ласты, это не так важно. – Он тихонько подхихикнул над всем этим тушением и склеиванием. Но тут же снова сделался серьезным. – Вот не знаю, парни… Хватит ли этого списка для заявления в полицию?

– А почему может не хватить? – спросил Оскар.

– Потому что больше мы ничего не видели. Совсем ничего. И хотя лично я убежден, что именно семейка Вандбек навещала сарай, в полиции я при всем желании не смогу свидетельствовать, что это действительно так. Вот предположим, в сарае произведут обыск и заберут все, что там находится. Полиция звонит в дверь к Борису, задает вопросы. Тот качает головой: краденые вещи? У меня? Знать ничего не знаю! Ездил с мамой немножко покататься. А этот амбар – вы ведь про амбар говорили? – мы и в глаза не видели.

– Но полиция ведь может обыскать его машину, – сказал я. – Или квартиру Жуткой Элли.

– Да, но на обыск нужен ордер, а получить его – дело небыстрое, не на пять минут, – возразил герр ван Шертен. – К тому времени наш уважаемый Борис Вандбек успеет спокойно уничтожить все улики, если они есть.

– А отпечатки пальцев в сарае? – спросил Оскар. – Они же должны там быть везде, на каждой коробке.

– Если он сам приносил их в сарай – тогда да. Ну а если нет? Или если он надевал перчатки?

– Следы от шин? – предположил я.

– Их сейчас смоет дождем, – покачал головой герр ван Шертен. – Нет, тут нужны документы, бумаги, которые покажут связь этого молодца с краденым. Записи в бухгалтерских книгах о доходах от его темных делишек, такие вот вещи.

– Может, это есть в клубе, – подумал я вслух. – Мама говорит, что в офисе у них настоящий тарарам. Потому что у шефа все валяется как попало. А шеф – это и есть Борис.

– И как нам туда попасть? – Оскар мрачно тыкал ручкой по своему списку, оставляя на нем маленькие чернильные точки. – В ночной клуб детей не пускают.

В зеркале было видно, как герр ван Шертен покусывает нижнюю губу.

– Детей-то, конечно… – задумчиво сказал он.

И тогда мы разработали очередной план. Д или Е, кажется. Сложность с этим планом была всего одна. Мы с Оскаром в нем были не предусмотрены. Когда герр ван Шертен высадил нас у дома на Диффе, мы всё еще не смогли его переубедить.

– Парни, мы уже обо всем договорились, – сказал он твердым голосом. – Будет так, как решили: я оденусь поторжественнее и схожу сегодня ночью в клуб. Не раньше двенадцати или даже часу. До этого там все равно ничего не происходит. Попробую заглянуть за кулисы. И может быть, завтра прямо с утра – или нет, лучше попозже – пойдем в полицию. Так что не потеряй список, Оскар. Все ясно?

Нам ничего не оставалось, как только кивнуть. И герр ван Шертен уехал. Я огорченно смотрел ему вслед. Теплый дождь падал на уши и заливался за воротник. Ужасно несправедливо – вот так, после всей нашей сыщицкой работы, вдруг почувствовать себя исключенными из дела!

– А если он все испортит? – озвучил мои опасения Оскар. – Если не найдет ничего или его сцапают…

Он замолчал. Летний дождь лил и лил. Но мы не шевелились. Только один раз, когда голова стала совсем уже мокрая, я вздрогнул: Рунге-Блавецки! Я ведь не поливал их цветы на крыше с понедельника! А они возвращаются из отпуска послезавтра. Хорошо, что мое обещание за меня сейчас выполняет погода…