Рико, Оскар и разбитое сердце

Но ударить Оскара я никогда бы не смог. И он никогда бы не сказал про маму плохое, если б не было причины. На всякий случай я осторожно переспросил:

– Ты уверен?

– Да. Но не знал, как тебе об этом сказать. И вообще стоит ли говорить.

Я задумался. И кое-что сообразил.

– Слушай, но ведь Вандбек это бы заметила! Ну, эта тетка-ведущая на бинго. Она же сравнивает числа на карточке и на шариках из барабана. И очень внимательно сравнивает.

Я покосился на Оскара. Он больше ничего не говорил. Но о чем-то думал. И, похоже, эти мысли перелетели из его головы в мою, потому что я тоже это подумал. Прямо услышал, как внутри черепа что-то щелкнуло – и зажегся свет. Слабый дрожащий свет маленькой лампочки. Но и такого хватило.

– Ты же не думаешь, – прошептал я, – что Вандбек знала, что мама жульничает?

Молчание.

– Но это же глупо! И тупо! Зачем ей помогать кому-то выигрывать пластиковую сумочку, от которой толку никакого? Мама их уже кучу выиграла и все продала. На «И-бэе»!

– Рико, – тихо сказал Оскар, – я видел сумочку. И даже пощупал ее, тайком. Она из настоящей кожи. Я думаю, из крокодила или аллигатора.

Я пожал плечами:

– И что?

– Ты правда не понимаешь? Такие сумки очень-очень дорогие. Если твоя мама действительно продает их на «И-бэе», она зарабатывает целое состояние. А эта Вандбек ей помогает. То, что они обе делают, – нелегально.

Про «нелегально» я знал. Оно означает «незаконно» и «преступно». Я опять услышал что-то в голове. Это что-то щелкнуло или хрустнуло. Сначала я решил, что это выключатель лампочки. Но теперь думаю, что это был не выключатель. Это во мне появилась трещина. Или дырка. И через нее начали утекать краски.

Мы просидели на скамейке долго. Говорили и говорили. Сначала я ужасно злился. Потом стало ужасно грустно. Потом вдруг появились сомнения. И с ними – маленький росток надежды.

А потом Оскар сказал разное умное. От этого я сначала почувствовал, как сильно люблю маму, а потом – как мне страшно.

В конце концов мы всё разложили по полочкам. Расставили по порядку. И лотерейный барабан у меня в голове не взорвался только благодаря Оскару.

Порядок был такой:

Гнев и злость

Вполне возможно, что мама жульничает в бинго уже давным-давно. Хотя я каждый раз рядом. Она знает, что я ничего не замечу. Ведь я просто-напросто чокнутый придурок!

Печаль и грусть

Мама мне не доверяет. Когда тебе ничего не говорят – чувствуешь себя так же, будто тебя обманывают. Мама наверняка именно поэтому не хочет ближе знакомиться с Бюлем. Ведь он полицейский. Он быстро сообразит, что она нарушает закон.

Сомнения

Мама никогда не стала бы добровольно делать то, что могло бы нас разлучить. Например, такое, за что ее посадили бы в тюрьму. Мама как-то сказала, что Вандбек похожа на ходячий скелет с крашеными волосами. И ее прямо передернуло. Почему же мама должна на Вандбек работать? Откуда они вообще друг друга знают?

Маленький росток надежды

Мама знает, что я всё ей прощу. Но раз она все равно меня обманывает – значит, на то есть веская причина. Только вот какая?

Разное умное (то, что сказал Оскар)

Сумочки, которые мама «выигрывает», совершенно точно краденые. И она должна продавать их для Вандбек. Это называется «сбывать». Деньги мама тоже должна отдавать Вандбек. И самое мерзкое – этой гадюке ничего не будет! Ведь ей и предъявить-то нечего!

Так что очень возможно, что Жуткая Элли маму запугивает. Угрожает сделать что-то плохое с ней или со мной, если мама не сделает то, что от нее требуют. Или еще как-то держит ее на крючке.

– Вот так примерно я все это себе представляю, – сказал Оскар. – Настоящая преступница – Вандбек. Она использует твою маму как посредника для продажи сумочек.

– Посредницу.

– Пусть так.

Вообще-то мне было все равно, как это называется. Я даже не очень понимал, что это такое. Но переспрашивать не хотелось. Голова и так шла кругом. Барабан уже раскрутился вовсю, и дополнительный стресс был совершенно ни к чему.

Самым важным было то, что мама на самом-то деле не виновата. И поэтому у меня вдруг стало очень

Тепло на сердце

Мама меня обманывает только потому, что хочет меня защитить. Она наверняка страдает и мучается, потому что очень меня любит.

Страшные страхи

Если мама и правда работает на Жуткую Элли, ей грозит смертельная опасность. Вдруг все крокодилы-аллигаторы возьмут и вымрут, и мамины услуги больше не понадобятся. Тогда Жуткая Элли ее хладнокровно пристукнет. Преступники всегда так делают.

Если это случится – я останусь сиротой. А даже самым умным сиротам не всегда удается найти новых родителей. Вот Бюль совершенно точно не захочет усыновлять сына мертвой контрабандистки.

Итог (наш с Оскаром)

Говорить маме о том, что нам удалось выяснить, мы ни в коем случае не будем. Сначала поищем выигранную вчера сумочку. Она наверняка валяется где-то в маминой спальне или тихо лежит в шкафу. И может быть, она все-таки из пластика, а не из крокодиловой кожи? Нам надо знать наверняка.

А там посмотрим.