Риф

Так прошли две бессонные ночи. И утром третьего дня она вернулась в дом Тесея, зашла в кабинет к Джун.

– Мне кажется, я должна полететь.

– Куда?

– В Россию.

– Ты совсем рехнулась? – Джун вздохнула и стала массировать переносицу – сбывались ее самые большие опасения. – Как ты это себе представляешь?

Ли пожала плечами.

– Поеду в Россию и встречусь с ним.

– И что дальше? Ты вот так прилетишь на край света и абсолютно беззащитная опять войдешь к нему в дом? Ты ведь помнишь наши протоколы? Чему мы учим пациентов? Не отзываться, не входить в дом к лидеру, быть готовым защитить себя.

– Значит, мне нужна пушка, – сказала Ли.

– Господи. Слушай, а давай как-то откатим все назад и притворимся, что я тебе ничего не говорила? Потому что я прям даже не знаю теперь, – она стала перебирать бумаги на столе. – Тебе этой новостью, похоже, совсем голову отбило. Ли, ты не можешь ехать, это нарушение всех наших протоколов. И еще – это опасно.

– Но если у меня будет пушка…

– Але, ты меня слышишь вообще? Это Россия, ты хоть погугли, что ли. Там нет второй поправки и «Уоллмартов». Купить пушку в России – целое дело; а если поймают – сядешь.

– Ну ладно, допустим, пушка – перебор. Но шокер-то я смогу купить?

Джун поджала губы, дернула плечом.

– Ну, допустим. Что ты будешь с ним делать? Или ты теперь буквально решила превратиться в персонажа комикса? Натурально хочешь Гарина током шарахнуть?

– Нет. Просто для безопасности. На всякий случай.

Джун терла переносицу.

– Поверить не могу, что мы об этом говорим.

– Ну так что? – спросила Ли.

– Что «что»?

– Ты мне поможешь?

– Ли, дорогая, я просто обязана сказать: это – ужасная – идея.

– Что именно ужасная идея?

– Все. Абсолютно все. Что ты собираешься на край света, что тебе нужен шокер и что ты предвзята.

– Ничего я не предвзята.

Джун скептически посмотрела на нее.

– Ну ладно, – Ли развела руками, – ты права, Гарин – это личное. Но что ты предлагаешь? Он в России, и он продолжает жрать людей. Эта русская, она просит о помощи. Гарин предлагает ей взять у него интервью, мы обе знаем, чем это кончится для нее. Я могу ей помочь.

– Вот и помоги, проконсультируй ее по телефону или, я не знаю, по скайпу. Есть куча всяких технологий, лететь в Россию необязательно.

– Джун, посмотри на меня. Давай, посмотри. Если бы ты десять лет назад написала в дом Тесея, а тебе вместо помощи предложили бы чертову консультацию по скайпу, что бы ты почувствовала? Эта русская – такая же, как мы с тобой. Если она поедет к нему сама, ей конец. Ну? Чего ты отворачиваешься?

Джун вздохнула.

– Я понимаю, и мне правда жаль. Но это Россия, это не наша территория, у нас там нет ничего, ни людей, ни прав, ни ресурсов. Это не наша проблема.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, у нас в ПОЛК есть целое досье на Гарина, – Ли показала пальцем себе за спину. – Значит, он все-таки наша проблема.

Джун закрыла глаза, вздохнула.

– Я не знаю. Не знаю. Должен быть способ решить все без трансатлантического перелета.

– Я внимательно слушаю, – сказала Ли. – Если такой способ есть, я первая им воспользуюсь. А если нет, помоги мне купить билеты.

– Да ты же даже языка не знаешь! Как ты там передвигаться собираешься?

– Я загуглила, у них есть «Убер» и GPS. Не пропаду.

* * *

За последние пятнадцать лет Ли не раз представляла себе сцену встречи с Гариным. Воображала, как разобьет ему лицо или прострелит колено. Но никогда не думала, что ей действительно выпадет шанс встретиться с ним; и часто думала о том, хватит ли ей духу и злости убить его. Не дрогнет ли рука. И станет ли ей легче. И стоит ли он того, чтобы марать об него руки.

Теперь она летела в Россию, и от мысли о встрече с Гариным спустя столько лет неприятно потягивало в груди. Ли пыталась отвлечься, – чтением или музыкой, – но тщетно. Зачем я лечу? Я совершаю ошибку? На протяжении всего полета ее не оставляло ощущение, что она как будто соблюдает готовое вот-вот сорваться перемирие. Похоже, смятение отражалось на лице, потому что стюардессы несколько раз подходили и спрашивали, как она себя чувствует и не нужна ли ей помощь.

– Все хорошо, – отвечала Ли, – я просто очень боюсь летать.

Она не злилась, нет, это было другое. Она была растеряна. Дело было не в Гарине, – если бы Джун просто сказала, что он жив и здоров, это одно, плевать, пусть живет. Но он ведь не просто жив, он продолжает пожирать людей, а это уже совсем другая история, это значит, что он не остановится. Не остановится сам.

Ли/Таня