Риф

Ли смотрела на договор и начинала догадываться, к чему ведет Джун.

– Они как-то связаны с сайентологами, да?

Джун кивнула.

– Да, я подписала договор с фирмой-фантомом. Это их обычная тактика, и я прекрасно знала, что они так делают. Внедряют своих людей в фонды вроде наших и ищут способ разрушить и обанкротить нас, а потом купить, как сделали с CAN. Они как вирусы. Марта учила меня этому, такие схемы она называла «троянскими конями» – впускаешь в свою систему деньги сектантов, и тебе конец. Она постоянно проверяла все источники финансирования, у нее с этим было четко. – Джун пожала плечами. – А я… я не знаю, что теперь делать.

– Ты Марте сказала?

– Господи, нет. Конечно, нет. Что я ей скажу? «Привет, Марта, помнишь, ты предупреждала насчет «троянских коней»? Так вот, я уже впустила одного. И это только тот, кого мне пока что удалось найти». – Джун говорила все громче, она была в ярости.

– Джун, послушай…

– Я теперь даже боюсь заглядывать в другие бумаги! Хрен знает, сколько еще таких бумаг я заверила и подписала! Возможно, мы уже полностью принадлежим сайентологам! Возможно, мы уже сами в их секте, просто еще не поняли этого.

– Ты не можешь расторгнуть договор?

– Расторжение – это то, чего они хотят. Расторжение будет означать наше банкротство. И они нас выкупят, сожрут. Мы на крючке.

Ли еще раз просмотрела договоры.

– Джун, я правда думаю, что мы должны рассказать Марте.

– Шутишь? Я даже в глаза ей посмотреть боюсь теперь, – пробормотала Джун.

– Я сама все скажу, не переживай. Съезжу прямо сейчас. Это слишком серьезно, она должна знать.

* * *

Марта изменилась. Она больше не была похожа на идеальную, утонченную Снежную королеву. Она встретила Ли в застиранном бежевом халате с винными пятнами на груди. Ее волосы больше не были уложены и собраны в пучок, они торчали патлами в разные стороны и загибались так, что можно было легко определить, на каком боку она спала этой ночью. От ее благородной осанки тоже ничего не осталось, теперь она ходила по дому сгорбленная, как старушка. Она, конечно же, и была старушкой, но Ли все равно поразила ее трансформация, или, точнее, скорость, с которой она из образца для подражания превратилась в сильно состаренную версию Чувака из фильма «Большой Лебовски». Саму Марту эти изменения, похоже, совершенно не беспокоили, напротив, она сидела в ортопедическом кресле с бокалом вина, улыбалась и, кажется, искренне наслаждалась пенсией, бездельем и беззаботностью и совсем не скучала по дому Тесея.

– Сначала было грустно и тоскливо, – сказала она, – а потом я поняла, что прошло уже два месяца, и мир до сих пор не рухнул, и вы прекрасно справляетесь без меня, а, значит, я имею право на отдых.

– Нам тебя очень не хватает, – сказала Ли.

– Перестань, – Марта отмахнулась, – не надо, сейчас начнешь говорить, и я расплачусь. Нет ничего противней плачущей старухи. Я стала очень сентиментальна. Целыми днями смотрю сериалы. А ведь раньше презирала людей, которые их смотрят. Думала, боже мой, какая пустая трата времени, как не стыдно растрачивать свою жизнь на такую ерунду. Дура была. Сериалы – это прекрасно, как романы с продолжением, только лучше. Потому что читать не надо.

– Марта, я не просто так пришла, – Ли запнулась, достала папку из портфеля. – Ты сказала, что мы прекрасно справляемся без тебя, но… эммм… нам все-таки нужен твой совет. Кажется, у нас проблемы.

Марта поставила бокал на кофейный столик, протянула руку, взяла у Ли документы и начала листать.

– Оу, – лицо ее, и без того усохшее, морщинистое, казалось, сморщилось еще сильнее. И тут – она вдруг выругалась. Настолько грязно и резко, что Ли оцепенела от неожиданности; она никогда не слышала от Марты даже слова «дерьмо», максимум «черт» или «блин» – ей всегда казалось, что та – самый спокойный и взвешенный человек на свете, но в этот раз хозяйка дома Тесея ругалась так, что, кажется, даже белые стены в зале покрылись румянцем от смущения. Ли понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и понять – Марта ругается не на них с Джун, а на юриста, который подсунул им договор.

– Микки Роуч, ах ты ж, маленький, грязный таракан, – бормотала она, – все-таки пролез. Дождался, когда я выйду из игры, и подсунул «троянского коня», – она посмотрела на Ли. – Прости, дорогая, но, кажется, мне надо выпить, – она схватила бокал и осушила его в один глоток. – Звони Джун, пусть берет в охапку все экземпляры, все, на чем стоит подпись этого говнюка, и везет сюда. – Ли кивнула и поднялась из кресла. – Но сначала, – Марта щелкнула пальцем по краю бокала, – налей мне еще вина.

Через полчаса к дому Марты подъехала машина Эдди, и из нее с пачкой договоров наперевес выбралась Джун. Марта ушла в гардеробную переодеться, и когда вернулась, Ли не поверила глазам – от той растрепанной, сгорбленной старушки в застиранном халате не осталось и следа; теперь в зал вновь вошла та самая, изначальная Марта, похожая на черно-белый эскиз Снежной королевы. На ней было черное-белое пальто, седые волосы уложены и стянуты в тугой пучок на затылке, закрепленный двумя деревянными спицами.