Ревность

Радченко отвечал равнодушно, сама мысль о том, что несколько минут назад его запросто могли пристрелить в той крысиной норе под названием гостиница, не рождала сильных чувств. О чем бы он ни думал Радченко, мысли чудесным образом возвращались к Гале, вызывая приступы раздражении и душевную боль. Улучив момент, он вытащил фляжку, и глотнул виски, — и стало немного легче.

Глава 15

С ночи старику Наумову нездоровилось, повысилась температура, но ближе к полудню наступило улучшение. Давление упало, работа сердца стабилизировалась. Старик заснул на час, а проснувшись, был свеж и весел. Дежуривший у постели Павел и Роза после бессонной ночи выглядели уставшими и бледными. Павел в своем унылом костюме был похож на сотрудника похоронной конторы. Роза в зеленом платье в обтяжку смахивала на стручок гороха, впрочем, весьма аппетитный.

Выпив чашку безвкусного зеленого чая, Наумов старший разрумянился, даже попытался встать. Врач разрешил дойти от кровати до окна. Наумова, которого поддерживали с двух сторон Павел и дежурный санитар, подвели к подоконнику. Распахнули окно, в комнату влетел ветер, запах горячего песка. Старик опустился в кресло, некоторое время смотрел на океан.

Горизонт, подернутый дымкой, сливался с небом. Палило солнце, светились паруса яхт, уходящих от берега. Чайки, летавшие вдоль линии прибоя, кричали о разлуке. Старик долго смотрел вдаль, молчал и о чем-то думал, а потом попросил, чтобы ему помогли встать и закрыли окно.

Павел начал читать вслух «Американскую трагедию» Теодора Драйзера. В полдень появился младший сын Вадим. Он сел возле кровати, постарался придать лицу выражение печальное и скорбное. Чтобы чем-то себя занять, он время от времени поднимался со стула, поправлял край одеяла.

Павел монотонным голосом продолжал читать, Роза одергивала зеленое платье, которое почему-то все время задиралось вверх, обнажая бедра, обтянутые темными чулками. Старик косил взглядом на женские коленки и шевелил губами, будто шептал заклинание.

— Хватит, — старик приподнял руку. — Драйзер хорош в меру. Ольга звонила?

— Джон поехал за ней, — сказал Вадим. — Пока от него никаких известий.

— Ольга совсем потеряла совесть, — проворчал старик. — Умирающий отец просит ее приехать, но она не слышит. Делает вид, что не слышит. У нее свои дела. Она даже не хочет мне позвонить. Я стою на краю могилы, а родная дочь…

Нижняя губа дрожала, веки часто смаргивали. Он всхлипнул и глазами, полными слез, уставился на бедра Розы. Она как раз встала, чтобы поправить застежку на чулке, задрала платье, подтянула чулок и долго не могла справиться с застежкой. Старик перевел дух и сглотнул комок, застрявший в горле.

— Может, с русскими газетами ознакомимся? — Вадим вытащил из сумки пачку свежих газет. — Отпечатано в Нью-Йорке.

Он прочитал хронику происшествий, дошел до заметки о двух неопознанных трупах найденных в коттедже, что находится в поселке «Лесное озеро». Прервал чтение и выразительно посмотрел на Павла.

— Кажется, у вас там дача?

— Поселков с таким названием — миллион, — ответил Павел, чувствуя, что сердце забилось чаще. — Почему ты решил, что это именно наш поселок. А хоть бы и наш… Владелец дома не назван. Личности убитых не установлены. Глупости…

— Я бы на твоем месте все-таки позвонил в Москву, — Вадим нахмурился. — У тебя же есть соседи по поселку.

— Хорошо, как скажешь, — ответил Павел.

Когда сели в лимузин и направились в гостиницу, Павел сказал жене:

— В следующий раз приходи к моему отцу в купальнике бикини. Или в своей красной прозрачной накидке и трусах. Впрочем, можно и без них. Старику понравится. А лучше сразу — голяком. Залезай к нему под одеяло. И начинай массаж.

— Господи, никогда не думала, что ты опустишься до такой низости: ревновать меня к своему отцу, — Роза полезла в бар и щедро плеснула в стакан малинового сиропа, джина, лимонного сока и еще какой-то гадости. — Ревновать к старому старику, к тому же инвалиду. Ему до смерти один шаг, а ты… Ты просто больной на всю голову. Как только вернемся, отправишься к психиатру. И не пущу домой, пока не пройдешь полный курс лечения.

— Хватит балаболить… Когда вернемся, я разведусь с тобой.

— Да будет тебе известно, котик: мое платье в сто раз сексуальнее купальников бикини и прозрачных трусиков. Тебе повезло жить с женщиной редкой красоты, но ты не видишь моей сексуальности, не понимаешь ее. Прозрачные трусы и балахон — для тебя вершина эротики.

Она сделала большой глоток из стакана, полезла в сумочку за мобильным телефоном, но решила, что тратить деньги ни к чему, в машине есть спутниковый телефон. Она вытащила и скомканную бумажку и набрала номер одной знакомой, некой Жени, живущей в поселке «Лесное озеро» на соседней улице. Когда соединили, Роза даже не успела задать пару дежурных вопросов. Женя перебила ее, стараясь поскорее выложить горячие новости. Слушая знакомую, Роза открыла рот, заволновалась, не смогла удержать стакан в задрожавших руках, расплескала коктейль на платье и сидение.

* * *