Ревность

— Мы уже навели справки по своим каналам. Сейчас Вадим Наумов как раз в США. У него там отец при смерти. Небедный человек. Короче, дело пахнет большими деньгами, ну, насколько мне известно. У постели отца собрались все родственники. В том числе старший брат Павел, это который книжки пишет. Павел приехал с женой и даже адвоката привез, некоего Дмитрия Радченко.

— Радченко? — переспросил Девяткин.

— Вы с ним знакомы?

— Давно знакомы, — кивнул Девяткин. — Хороший парень.

— Хороших парней среди адвокатов я не встречал, — Мозговой выставил руку, будто целился в адвоката из пистолета, и громко щелкнул пальцами, — выстрелил и попал прямо в сердце. — Так вот… Мы не будем ставить об этом в известность американцев. Иначе они арестуют Вадима Наумова и будут его судить на территории США. У нас запросят материалы уголовного дела. Чтобы соблюсти приличия, придется поделиться информацией. Значит, мы дарим победу американцам. С чего бы это такая щедрость?

— А если Вадим Наумов там, в Америке, кого-то убьет?

— Это не наши проблемы, — сказал Мозговой. — Убьет, — тем хуже для американцев. Мы закуем Наумова в наручники, когда он вернется обратно. Кстати, договора о выдаче преступников и передаче осужденный между США и Россией до сих пор нет.

— Договор это бумажка, пустая формальность. Речь идет о человеческих жизнях.

— Человеческие жизни, тем более жизнь американцев, это для нас тоже пустая формальность. Статистика. Одним больше, одним меньше…

— Вы уверены, что Вадим Наумов вернется в Россию? Я бы на его принял совсем другое решение. Противоположное.

— В любом случае мы найдем его, — Мозговой резко выбросил вперед руку и щелкнул пальцами. — Это будет громкий судебный процесс. Кстати, вы неплохо поработали. Я оформлю ходатайство, чтобы вас представили к награде за расследование этого дела. И чтобы премию выписали.

— Ну, мне, собственно, награды ни к чему, — замялся Девяткин. — У меня есть несколько медалей. Даже орден есть. Я никогда их не ношу. Мне бы в отпуск уйти, устал очень. А начальство не пускает. Ну, если бы вы могли как-то намекнуть полковнику Богатыреву, что мне нужен отпуск. Это было бы просто великолепно. Он с большим вниманием относится к просьбам, которые высказывают сотрудники ФСБ.

— Считайте, что с отпуском вопрос решен.

Мозговой выставил вперед руку, чтобы щелкнуть пальцами. Неловко задел локтем кружку и опрокинул кофе на брюки. Он вскочил с кресла. Стал ругаться, не поймешь на кого, и тереть испорченные брюки бумажной салфеткой. Концовка разговора была скомкана, Девяткин поспешил удалиться.

Глава 16

Был третий час ночи, когда Роза зажгла ночник и поднялась с кровати. На другой кровати, что ближе к окну, спал Павел. Как обычно, одетый в стариковскую полосатую пижаму, он натянул белое нейлоновое одеяло до подбородка, хотя в комнате было тепло. Темные с сединой волосы всклокочены, рот приоткрыт, на лице печать неописуемого блаженства, которое он всегда получал во время близости с женой. Кажется, что вот-вот он застонет, еще раз переживая минуты любовного экстаза.

Перед сном Роза согласилась помириться с мужем. Приняла душ, подкрасилась, хотя ее молодое личико, живое воплощение всего прекрасного и порочного, что есть в женщине, не нуждалось в косметике. Вышла из ванной комнаты и пустила мужа, тихо обалдевшего от такого неожиданного подарка, к себе в кровать, хотя ей совершенно этого не хотелось.

На этот раз Роза не получила удовольствия, легкое возбуждение быстро выдохлось, не оставив ничего кроме досады и разочарования. Мужские ласки были какими-то неумелыми, так нередко бывало: рядом с женой Павел чувствовал себя скованным, будто за интимной близостью наблюдал посторонний, и он стеснялся чужого взгляда.

Роза глядела на мужа и думала, что прошлым вечером напрасно не попросила у него немного денег на золотую безделицу с камушками, что видела в ювелирном магазине. А что? Пусть не думает, что Роза живет с ним, немолодым и несимпатичным, только потому, что он какой-то там писатель. На его литературные заслуги Роза чихать хотела. И еще: она не будет любить его в постели только потому, что в паспорте кто-то когда-то поставил колотушку. Бесплатных праздников не бывает, за удовольствие надо платить.

Роза прошла в ванную, сбросила прозрачную рубашечку и натянула свитер на голое тело. Что ж, грудь у нее такая, что нет необходимости пользоваться бюстгальтером, особенно если хочешь понравиться. Если Павел проснется, придется сказать, что ей не спалось, захотелось апельсинового сока. Нет, любой сок есть в холодильнике. Ей захотелось шоколадку, Роза спустилась в ночной бар или ресторан.

Через пять минут она, уже одетая с сумочкой на плече, вышла из номера и лифтом поднялась на десятый этаж. Прошла по длинному коридору, застеленному ковром с индейским рисунком. Без стука толкнула дверь сто третьего номера, зная, что открыто, сделала неуверенный шаг вперед.

— Это ты? — спросил Вадим, будто ждал еще кого-то.