Ревность

— Это не простой подвал, — Питер говорил глубоким басом и, не отрываясь, смотрел в глаза собеседника. — Даже не подвал, а секретная комната для переговоров, какие устраивают в заграничных посольствах или на конспиративных квартирах ФБР. Изнутри в стенах проложены пластины меди и свинца. Это чтобы наши противники не могли прослушать, о чем мы тут шепчемся. С электронных приборов, которыми я пользуюсь, нельзя снять информацию.

Питер повернулся к Джону, предложил ему стул и сказал:

— Пришли новости. Не так много этих новостей, но все же…

Верхнего света не было и здесь, но в разных частях подвала горели три настольных лампы. От стены до стены тянулась столешница, заставленная множеством предметов. Корпус настольного компьютера, пара бутылок кетчупа, разобранный ноутбук, мотки кабеля, коробочки с радиодеталями.

Внизу две корзины, доверху наполненные мусором, рядом — измельчитель для бумаг. В левом углу на уровне человеческого роста укреплен большой плазменный телевизор, по которому транслировали городские новости. Большая часть комнаты заставлена железными полками с выдвижными ящиками, на каждом — буква алфавита.

Питер расчистил место на столешнице, сбросив в корзину бумажные тарелки и стаканчики. Затем исчез в темноте и через пару минут вернулся с двумя тощими папками. В первой паке содержались листки с распечатками банковского счета Ольги Уолш.

— Вот посмотри, — Питер сел в кресло и подвинул папку к Джону. — Ты знал об этом счете?

Накопительный счет был открыт в одном из крупных банков два года назад, Ольга пополняла его два-три раза в месяц. В начале этого года на счете было шестьсот восемьдесят три тысячи долларов, теперь — около ста тысяч.

— Даже не догадывался, — ответил Джон. — Я и не знал, что у нее есть такие большие деньги.

Он переворачивал страницы, водил пальцем по строкам и столбикам цифр. За двенадцать месяцев деньги были сняты несколько десятков раз. В основном небольшие суммы. Первый раз в декабре прошлого года, что-то около трех тысяч долларов. Последний раз — полмиллиона шестьдесят тысяч. Это было тринадцать дней назад.

— Что ж, мужья всегда обо всем узнают последними, — кажется, Джон потерял душевную бодрость. — Особенно если дело касается женских финансовых секретов. Такова уж наша участь — всю жизнь оставаться в дураках. Что еще у тебя?

— Мобильный телефон Ольги, который все это время был отключен и не подавал признаков жизни, ожил, — Питер открыл другую папку, содержащую всего две бумажки. — Позавчера с него сделали два звонка. Куда звонила Ольга, узнать не удалось. Первый разговор продолжался двадцать одну минуту, второй девять минут. После этого телефон снова отключили. Звонки были из Калифорнии, с юга штата.

— Откуда информация?

— Ты слишком любопытен даже человека, работавшего в ФБР, — Питер прикурил новую сигарету. — Товар свежий, первого сорта. Это все, что тебе нужно знать. С сегодняшнего дня, информация о звонках с телефона твоей жены будет поступать мне в режиме реального времени. Как только она активирует телефон, я об этом узнаю.

— Слушай, Питер, мы знакомы больше десяти лет. Почему ты не хочешь ответить на простой вопрос: откуда информация?

— Я не могу раскрывать источники даже друзьям. Будь уверен в одном: если телефон Ольги снова включат, ты узнаешь об этом сразу же после меня. Буквально через минуту. Я обязательно позвоню, хотя не люблю разговоры по телефону.

В воздухе плавал густой сигаретный дым, он поднимался к потолку, слоился, словно легкие облака. Пришла кошка, эта была рыжая и толстая, с короткими лапами, похожая на маленького колченогого тигра. Она встала рядом с хозяином и стала тереться мордой о его ногу. Радченко сказал, что хочет подышать свежим воздухом, поднялся по лестнице. Подергал ручку входной двери, — заперто. Но тут внутри двери что-то заскрипело, раздался лязгающий звук металла, дверь приоткрылась.

* * *

Радченко вышел, вдохнул полные легкие свежего воздуха, — и даже голова закружилась. Луна, висевшая над головой, напоминала зенитный прожектор, луч которого скользил по земле. Пели цикады, на небосклоне были рассыпаны крупные звезды. Так хорошо, что захотелось жить вечно. Стоять вот так вот под этим черным бездонным небом, думать о любви и тайнах мироздания, непостижимых и романтических. Вдыхать запах горячей земли, цветов и листвы, любоваться звездами и луной.

Он вспомнилось лицо жены. В тот последний день, когда Галя проводила его до аэропорта, она была напряженной и скованной. Он наклонил голову, жена обняла его, чмокнула в губы. Это был дежурный поцелуй, холодный и пустой, лишенный человеческой теплоты. Кажется, ее мысли были где-то далеко. Она ждала другого человека, других ощущений.

Что она чувствовала тогда, в последнюю минуту прощания? Какие строила планы? Наверное, думала о встрече с тем разодетым пижоном, они уже обо всем договорились, условились. Осталось дождаться, когда самолет, уносящий мужа за тысячи километров от дома, оторвется от земли. Что ж, ждать им оставалось совсем недолго.