Рецидив

– Не гневайся, о, великий посланник Вечного города, – сказал я как можно миролюбивей, – Народу Галилеи стал невыносим иродов потомок, и он возвел меня на гору Фавор.

– Это древний ритуал, – подсказал Йозеф-смиренный, – При котором нового царя при собравшихся народных толпах возводят на гору и опоясывают царским мечем.

– И вы хотите сказать, что этот безродный, – Пилатус наклонился вперед со своего трона и указал на меня пальцем, – Есть царь во вверенной мне провинции Великого Рима? Ха-ха-ха!

Левит обескураженно замолчал. Я сверлил взглядом этого раскрасневшегося римлянина, пытаясь проникнуть в его мысли. Все было тщетно!

– Скажи мне, – оперся он о подлокотники трона, – Ты не привез случайно указа нашего императора о даровании тебе царского титула и тех областей, о которых вы тут говорили? Нет? А то что плебс76 вознес тебя на такие высоты, так это тебе же хуже! Больнее будет падать! Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!

Я понял о чем пытался предупредить меня отец, человек, сидящий передо мной был живым воплощением Красного дракона. Действовать надо было решительно!

– Позволь мне доказать правоту народа, Пилатус! – обратился я к нему, – Я исцеляю многих людей и они все мне безмерно благодарны. Позволь и тебе чем-нибудь помочь?

– Хм… – откинулся на спинку трона Пилатус, – Я что-то слышал от рабов, что в этих краях появился какой-то местный лекаришка… Уж не ты ли это?

– Позволь мне доказать тебе, что я не простой «лекаришка»! – продолжил настаивать я, –Нет ли в твоем доме смертельно больных или раненых?

Прокуратор подозвал одного из своих железных стражников и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул и с улыбкой спустился к нам, быстро выхватил свой короткий меч и всадил его в живот Шимону.

– Ну, теперь доказывай!.. – развалился в своем кресле Пилатус.

Я без промедления бросился к брату, зажимающего глубокую рану под правым нижним ребром и медленно оседающего на пол.

– Прощай, Эмил… – прошептал он синеющими губами.

Я отодвинул его руки, разорвал одежду на порезе и, сведя концы раны, накрыл их своими руками.

«Господи, Эхве, помоги!»

И вот снова краска возвратилась на лицо Шимона, а я ощутил ладонями только выпуклый шрам на месте смертельной раны.

– Господи, – сказал Шимон, поднимаясь на ноги, – Как это было больно!..

– Ну, не спорю, удивил! – прорычал со своего места Пилатус, – Может ты действительно великий лекарь, а может просто искусный фокусник!

– Какое будет твое решение, о, прокуратор? – выступил вперед Квинт Максимус.

– Ха! Я бы отправил его в Вечный город, чтобы развлекать наш плебс на площадях, но ты, ведь, царь!.. Галилейский царь! Ха!.. Значит Антипа в Тивериаде самозванец? – спросил Пилатус с нехорошей улыбкой.

– Стража! – рявкнул он после некоторой паузы, – В клетку его, – направил он на меня указательный палец, – Завтра покатите его в Галилею к Антипе! А этих двоих, – он указал на Шимона с Йеудом, – В подвал!

Йозеф-смиренный упал на колени и молитвенно сложил руки на груди.

– А, ты… – заметил его жест Красный дракон, – Пшел вон, служить своему божку, на радость вашему плебсу!

– Ничтожество… – прошипел левиту, уводимый ромеями Йеуд.

Отец, отстранив солдат, сам взял меня за локоть и повел вниз.

– Доволен?.. – спросил он меня шепотом, – Сейчас, когда я поведу тебя мимо ворот, ты выхватишь мой меч и ткнешь меня вбок под край скаваматы, а когда я упаду, беги, что есть силы, в ворота… Ты понял?

– Нет, отец! Ты же знаешь, я этого никогда не сделаю!

***

Я предавался мыслям о прошлом и смотрел в яркие глаза звезд, украсивших своей россыпью ночное, не по-осеннему безоблачное небо. Размеренное позвякивание амуниции часовых, проходивших вокруг клетки со мной, служило аккомпанементом моим воспоминаниям.

Вдруг, что-то изменилось! Звякающие шаги теперь слышались только с одной стороны. Я приподнялся на локтях и посмотрел в сторону затихшего. В темноте я смог уловить только еле заметное движение. И тут, шелестящий шорох прорезал воздух и второй страж, тихо охнув, стал оседать на песок.

– Учитель… – кто-то тихо позвал меня от края повозки, – Я сейчас открою тебя!..

Я узнал своего Иуду-льва.

– Остановись, Зэев! – Приказал я ему, – Ты уже достаточно совершил ошибок ради меня! Неужели ты не помнишь, чему я учил всех вас, что убить себе подобного можно, только защищаясь! Зачем ты удесятеряешь боль этого мира?..

Иуда уже откидывал щеколду на моей клетке.

– Я все-равно спасу Тебя, наш Элохим… Как спас тогда в Александрии, так и сейчас вынесу тебя отсюда!..

Отстранив его руки, я вышел из клетки и подошел к убитому римскому солдату. Рукоять метательного ножа торчала точно из его глаза. Опустившись на колени, я осторожно вытащил клинок и подал его Иуде.

– Ты зачем это делаешь?.. – Закричал он шепотом.

Не обращая на него никакого внимания, я наложил руки на рану и, сосредоточившись, стал читать молитву. Молитва всегда помогала мне, хотя Авраам говорил тогда, что молюсь я сам себе… Но молитвы помогали мне всегда, так было уже много раз, включая и случай с братом Мириям.

Иуда вцепился в мою одежду, пытаясь помешать мне.