Рецидив

Иуда зашел уже довольно далеко в пустыню, козел на привязи начал заметно упираться. Поддернув упрямое животное ближе, Зэев выбрал небольшой холмик, свободный от всякой растительности и глубоко забил, принесенный с собой длинный кол. Затем, он достал нож, отрезал половину веревки, и привязал козла к колу. Оставшаяся веревка была ему еще нужна… Оглядевшись по сторонам, он нашел в стороне от дороги брошенную оливковую рощу. Намотав веревку на плечо, Иуда Зэев решительно пошагал к высоким остовам деревьев.

Забрасывая конец веревки на высокий сук, мелькнула предательская мысль, а что если сейчас он совершает такую же ошибку, как и с тем египтянином или с римлянами? Но нет, он мужчина, он чтит Закон и он принял окончательное решение!

***

Римский солдат со значком опциона на плече, взмахом руки остановил двух сирийских легионеров, засуетившихся при его приближении, одевавших щиты и шлемы.

– Авве Цезарю! – стукнул он себя кулаком в грудь, – Волей прокуратора, приказано добить этих…

Легионеры не сдвинулись с места – опцион был не их легиона, они его не знали, а значит, и приказывать он им не мог. Один из них пожал плечами и показал глазами на лежавшую рядом лестницу, которую использовали палачи.

Опцион «Блистающих» понял их, молча поднял лестницу и приставил к центральному столбу. Воронья стая с сытым карканьем поднялась с крайних крестов и начала не высоко кружить. Двое повешенных по краям смотрели вниз бордовыми повалами вместо глаз, а значит, на них уже не стоило тратить время.

Верный гладиус легко вошел между ребрами, погрузившись более чем на половину в тощее тело разбойника!

– Слава Цезарю!

Чуть заметная дрожь прошла по телу повешенного, густая кровь заструилась по эфесу на пальцы опциона.

– Спасибо, отец! – услышал опцион «Блистающих». Он готов был поклясться, что этот разбойник не проронил ни слова, глянул вниз на сирийцев, те вообще отвернувшись, что-то обсуждали у крайнего креста.

– Странно… – пробурчал под нос опцион, спускаясь с лестницы, – Надо будет доложить об этот Квинту.

***

Пожар вокруг догорал! Пристань Кесарии была завалена трупами людей, сирийские легионеры, мешались с простыми иудеями, все еще сжимавших оружие. Воин в залитой кровью лорике-сквамате снял пышный имперский шлем с седой головы и осмотрелся кругом. Два корабля не успели выйти в море и сейчас местные с, оставшимися верными ему, «блистающими» торопливо выносили с них все ценное. Это было хорошо, но главной своей цели он не достиг! В море под поднятым парусом удалялась вдаль римская триера на мачте которой трепетал штандарт Пилатуса.

Кадуцей

Огромный зал, ряды студентов внимательно записывают лекцию. Пожилой профессор рассказывает чего-то очень нужное, но невероятно скучное. Для меня было все понятно, я знала многих из сидевших вокруг меня.

– Профессор, а почему наш собственный иммунитет не вступает в борьбу с раком? – задал вопрос один из молодых людей, сидевших недалеко от меня.

На что последовал незамедлительный ответ.

– Здесь необходимо понять саму природу этого недуга. Рак и болезнью-то назвать можно лишь отчасти! Представьте себе, что маленькая часть Вашего собственного организма заявляет о своей независимости! И эта часть начинает жить своей собственной жизнью, в корне отличающейся от вашей, начинает развиваться и захватывать новые области, при этом забирая ваши ресурсы, ничего не отдавая взамен. А наши иммунные клетки, призванные бороться с вторжением извне, начинают защищать это новообразование, а в некоторых случаях, даже помогают, считая это частью организма. И в итоге, что мы получаем? Полное перерождение некой нашей части, совершенно не склонной к поддержанию существования всего организма!

Благообразный пожилой доктор, чем-то напомнивший мне профессора с биофака, увлеченно щелкал мышкой в своем ноутбуке, всячески избегая смотреть на меня.

– Та-ак, так… Анна Анатольевна… Я призываю Вас не поддаваться панике… все может быть… более заурядно… – ронял он задумчивые фразы, громыхавшие в моей голове, словно камни, скатывающиеся в пропасть по склону горы…

Секунды тянулись мучительно долго, складываясь в жуткие минуты ожидания. Тишина в кабинете врача нарушалась лишь далеким шумом автомобилей за толстыми стеклопакетами и размеренным пощелкиванием кнопок докторской мыши.

– Кстати, у Вас есть с кем оставить дочь?.. – оторвался он, наконец, от ноутбука.

Это был приговор! Его вопрос стал последним камнем, превысившим мою критическую массу. Сорвавшаяся лавина похоронила под собой все надежды, все микроскопические шансы, выжить и увидеть взросление моей Светочки. Его лицо, глаза, лоб под белой шапочкой, его ноутбук, стол с бумагами, стены, окно – все расплылось перед глазами… сил не осталось, чтобы просто сидеть на стуле.

– Лена! Скорей нашатырь! И позови кого-нибудь с каталкой… – услышала я, как из-за стены, приглушенный крик врача.

…