Рецидив

Квинт Максимус – претор Кесарии-палестинской, внимательно наблюдал за новым прокуратором, сопровождая его восхождение по длинной мраморной лестнице, ведущей ко дворцу царя Галилеи и Перреи – Ирода Антипы, который не отходил от молчаливого римлянина ни на шаг. Ежеминутно с подобострастием, заглядывая ему в лицо, обгонял, поднимаясь на ступень выше, или спускался, заходя то справа, то слева и при этом, не переставал, восторженно трещать обо всем и ни о чем. Преторианцы Квинта в блестящих лориках-сегментатах53 оттеснили пеструю толпу стражей Антипы и плотным полукругом следовали на шаг позади своего командира.

– Нам сложно было представить, что такая высокая особа почтит наш скромный дом своим присутствием!.. – распинался с заметным акцентом самый лучший, по мнению Тиберия, сынок Ирода-великого.

Прокуратор Иудеи, Идумеи и Самарии, в тяжелом плаще красного понтийского сукна неторопливо постукивал своими калигами по невысоким белым ступеням, задумчиво глядя перед собой.

– Зачем тебе такая длинная лестница, этнарх54? – спросил прокуратор Иудеи, суетящегося рядом Антипу, – Вероятно, что бы уставшие легаты Великого Рима быстрей обессиливали после долгой дороги?

– О нет! – Вскричал тот, проглотив явную насмешку и заметно краснея, – Господин, верно наслышан о дурном нраве народца, населяющего эти благословенные земли, и поэтому, я исключительно в целях безопасности себя и моих высоких гостей, построил этот укрепленный дворец на вершине горы.

Этот очередной прокуратор месяц назад прибыл в Кесарию откуда-то с границ Понта Эвксинского со всей своей семьей, с указом Цезаря и сотнями личной охраны, которых сопровождали многочисленные рабы, нагруженные разным домашним скарбом и всякими понтийскими безделушками. Его семья сразу заняла все помещения претории, нещадно потеснив самого Максимуса с его манипулой55 «Блистающих». Когда же этот понтийский выскочка приказал своему префекту готовиться в поход по Идумее в Галилею, тогда Максимус понял, кого ему прислал Великий Рим.

– Ох, эти проклятые канаимы56! – погрозил куда-то в сторону Антипа, – Если же моя излишняя осторожность так утомляет нашего драгоценного гостя, то я готов, сам лично, отнести его в мой дом!

При этих словах Антипы, римский ставленник остановился на ступенях, повернулся к нему и с каменной улыбкой произнес.

– Давай!

До конца лестницы оставалось еще около тридцати ступеней, и даже видавшие виды ветераны-преторианцы не могли скрыть усмешек от того, как маленький, круглый Антипа взгромоздив себе на спину высокого и грузного латинянина, пыхтя, поволок его вверх по лестнице. Квинт обернулся назад – воины Антипы, до этого чуть не наступавшие на плащи его бойцов, остановились на месте и обескураженно глядели на унижение своего господина.

– Пусть высокий гость… не изволит… беспокоится… – натужно кряхтел Антипа, активно потея, – Там… на верху… он найдет… все самое лучшее… и отдых… в садах… моего… дворца… запомнится… как самое… благословенное… время… Хр-р…

Достигнув последней ступени, галилейский шут остановился, ожидая облегчения своей ноши.

– Обещания данные Великому Риму следует исполнять в полном объеме, а ты обещал внести меня в свой дом!.. – услышал Максимус голос прокуратора.

На дрожащих ногах царь Галилейский сделал еще несколько шагов по каменной дорожке между цветущих смоковниц, и стал медленно заваливаться на бок. Претор сделал торопливый шаг и успел подхватить своего патрона, тут же вставшего на ноги. Антипа, оказавшись у его ног, закряхтел пытаясь подняться.

– Так же и весь твой народ, Антипа, еще будет валяться в ногах Великого Рима и молить о пощаде! – напыщенно произнес высокопоставленный римлянин, подавая, наконец, руку недалекому сынку Ирода-великого.

– Ты не знаешь… этого проклятого народа… о, великий прокуратор… – прокряхтел Антипа, тяжело поднимаясь, на ноги, – Прошу тебя, скорей пойдем к столу! Там все уже давно остыло!

– Пилатус! – обратился Максимус к своему патрону, – Где прикажешь разместить солдат легиона, что остались у подножия дворцовой горы?

Прокуратор вопросительно посмотрел на Антипу.

– Не извольте беспокоиться, о, мои высокие гости, – знакомо залебезил царь Галилеи, – Доблестные защитники Великого Рима ни в чем не будут нуждаться во время Вашего отдыха в моих райских кущах!

– Я слышал, что у тебя в Галилее опять начали собираться сикарии57, – окликнул прокуратор Антипу, пока тот устраивался на соседнем ложе перед обеденным столом, уставленным всевозможными яствами.

– Что ты, прокуратор! – повернулся к нему царь галилейский, – Уверяю тебя, что в моем царстве все спокойно! А что до этих подлых слухов, то не верь им, поскольку распускают их мои недруги, что хотят посеять раздор между нами!..

Рабы стали разносить кувшины с вином. Максимус, расположившийся с краю стола, наблюдал за всеми гостями и прекрасно понял, что его патрон не торопится продолжать начатый им же разговор.