Рецидив

– Так как же так получилось, Руфий, что ты смог упустить этого ничтожного мальчишку? – тихим голосом спросил отец, – Неужели ты забыл, как он выглядел?.. Что тебе могло помешать?..

– Эти грязные волосатики тут все на одно лицо… – пробубнил, не поднимая головы, стоявший.

Отец, как будто не услышал его, и с задумчивым видом продолжил подбрасывать на руке острый кинжал.

– Не гневайся, Квинт! – продолжил Руфий, поднимая голову, это оказался тот самый Первый центурион-примпил, – Неужели ты думаешь, что я могу тебя обмануть или предать?

– Конечно, не думаю! Поэтому и разговариваю с тобой здесь, в главном зале, а не где-то еще, – многозначительно заметил мой отец, делая ударение на где-то еще, – Недавно я получил послание от префекта Сеяна48, где он требует не церемониться с иудейскими варварами, которые даже в Вечном городе пытаются жить по своим скверным законам, совершенно пренебрегая цивилизацией!

– Я такого же мнения об этих варварах! – с жаром воскликнул центурион, – Когда этот мальчишка бежал от меня, мне показалось, что с ним был еще один – местный, который и уводил его от нас по всяким змеиным норам!

– Вот как? – оживился сидевший, – И как же он выглядел, ты сможешь его узнать?

– Как я уже говорил, Квинт, их волосатые рожи все, как одна, смахивают на отвратительного Фавна49, но этот второй был весь в белом…

– Неужели? А ты знаешь, что белые одежды очень не практичные в быту этих грязнуль, и одеваются в них только местные знахари, называемые Терапевтами? – закончил, откладывая кинжал, Максимус.

– Да, я что-то припоминаю, Квинт! – оживился теперь уже Руфий, – Такой тут один во всей Кесарии…

Проснувшись среди ночи, в холодном поту, я поспешил к борту, что бы сплюнуть желчь из скрученного качкой живота. Но нехороший сон засел в моей голове тревогой за Ноаха.

И как же я был благодарен Богу и всем его Хранителям, когда стоявший на корме, у руля Евфрет вдруг выкрикнул, указывая вперед рукой.

– Смотрите! Маяк!

И скоро все мы увидели медленно проступающую из утренней дымки огромную рукотворную гору с пылающим на ее вершине, под ногами медного языческого бога, ярким огнем.

Александрия

Когда я, шатаясь, после неверной палубы Исха вступил на камни мостовой этого города, я был до глубины души поражен его величием и языческой роскошью! Цезария уже казалась мне захолустной деревней, по сравнению с этим новым Вавилоном.

– Если тебе нужна община Терапевтов, – напутствовал меня Евфрет, – То иди налево, по главной улице, никуда не сворачивая! В конце ее найдешь ваш квартал, а там каждый укажет тебе дорогу к врачевателям.

Главная улица, начинавшаяся от малого порта, проходила мимо великолепных каменных домов, возвышавшихся намного выше роста самого высокого человека. Присмотревшись к домам вокруг, я понял, что ряды окон располагались двумя-тремя рядами!

«Неужели, внутри такие высокие помещения?» – Недоумевал я, – «Как в нашем Доме божьем! Зачем это здешним людям?»

Но скоро я заметил в одном из верхних окон женщину, выглядывавшую наружу… А значит, она стояла на чем-то! Сумасшедшая догадка поразила мое воображение – это этажи!

Здесь не было, как в Кесарии, зловонных проток, стекавших в колодцы на перекрестках, но зато на каждом перекрестке улиц стояли высеченные из камня или дерева статуи, которые были раскрашены в натуральные цвета живых людей и даже облачены в настоящую одежду, а некоторые привлекали взгляд своей выразительной наготой, указывая на некие здания, в определенном направлении.

«Наверное, так выглядел древний Вавилон, ставший в незапамятные времена узилищем для наших праотцов». – Думал я.

На всем протяжении улицы, располагались резервуары с водой, из которых водовозы и просто прохожие черпали воду. Но что еще больше поразило меня, что воды в них не убавлялось. Подойдя, вслед за одним из караванщиков, набиравшим воду для своих верблюдов, я принялся рассматривать каменную емкость и заметил внизу, в одном из бортов, отверстие, от которого распространялась еле заметная рябь, указывая на течение воды.

«Неужели, тут столько пробито колодцев?» – подумал я, – «Наверное, около моря, вода в них должна быть соленой».

Я наклонился, зачерпнул ладонями воды и сделал глоток – она была совершенно пресной и даже вкусной!

– Что, парень, удивлен, сколько тут воды, да? – Усмехнулся караванщик, разливавший воду своим верблюдам.

– Ха-ха! Это подземный акведук! – продолжил он со смехом, видя мое удивление, – Построен еще при Птолемее третьем-благодетеле! Ромеи тоже были удивлены… Ха-ха-ха!

Тогда я еще не понимал, что такое «акведук», но задавать вопросы первому встречному в языческом городе, казалось мне унизительным.