Рецидив

Потом мое иссечённое и обожженное тело ненадолго оставили висеть на вытянутых вверх руках. Я попытался немного успокоить боль и, кажется, заснул.

– Хряк!!! – разбудил меня повелительный рык, от входа в пыточный подвал, – Претору больше не нужен этот волосатый варвар! Делай с ним что хочешь, можешь поиграть с ним вволю, а можешь его отпустить!.. Ха-ха-ха!

– Цебя атдали мине, – услышал я низкий голос маленького ребенка.

Я с трудом повернул голову и увидел огромного, полуголого толстяка с детским, ничего не выражающим, лицом. Он отвернулся к длинному столу у огня и загремел какими-то железяками.

– Сецас мине станет пелиятно! – повернулся он ко мне сияя от счастья, в руках у него был страшный, покрытый ржавчиной предмет, похожий на двуручный штопор, – Ти толка ни умилай бистла, а то я тибя не атпушу домой!

Мне показалось, что не кровь толчками вырывалась из моего живота, а страх и ужас выплескивались из меня с каждым поворотом чудовищного инструмента в руках недоразвитого взрослого ребенка. И чем сильнее он налегал на свою игрушку, тем слабее становился мой крик боли, и меньше оставалось желания жить.

«В Цезарии больше некого позвать на помощь тяжелобольному ребенку или для врачевания ран после ромейских милостей!» – услышал я голос моего нового ребе.

Я едва сдержал слезы! Видение страданий человека, чистосердечно помогшего мне, были близки к тому, что я переживал в Пещере испытаний. Карлик старательно пытался сломить мою волю, сделав меня своим послушным орудием.

«Возможно ты совсем не простой человек… Хотя, с виду в тебе нет ничего не обычного, но все кто близко приближаются к тебе, погибают!» – сказал задумчиво мой новый учитель.

«А ты, ребе, разве Ты так прост?» – спросил я в ответ, подавляя желание разрыдаться, – «И разве, ты сказал ВСЕ, что имел в виду?»

«Да, я тоже не прост, как ты заметил, но неужели ты не видел каков я? Господь уравновешивает своих детей, посылая в этот мир – если ты можешь владеть чужими мыслями, то не можешь наслаждаться красками этого прекрасного мира! Твой бывший ребе пытался рассказать мне какие цвета наощупь… И не только!.. Он многое поведал мне о видимом мире – святой, воистину, человек! Ты думаешь, сколько мне лет? Я могу уверить тебя, что уважаемый мной Аарон Истинных годился бы мне в сыновья… Да, прости, спешу предупредить твой вопрос “Годился?” Узнай же! Этого человека больше нет в этом мире… И перестал он быть с момента, когда Ты решил найти своего «истинного» отца! Теперь можно всем скорбеть, что этот мир потерял еще одну из своих опор у трона Иеговы».

Это стало его первым уроком мне! Тогда я не мог ничего возразить этому древнему карлику, и мне приходилось лить слезы и мириться. Мириться, как и всем его ученикам, чтобы принимать великие знания, а это значило – подчиняться и слушаться его, словно воплощение самого Яхве…

Я жил в соседней комнате, вместе с еще тремя молодыми людьми. Учениками терапевтов могли становиться не только иудеи, здесь я встретил грека и египтянина, учитель сам решал – годится ли человек ему в ученики. И позволял или запрещал ему остаться. Молиться каждый мог, когда и кому ему заблагорассудится. Но каждое наше утро начиналось с прихода в темную комнату учителя. Попадая к нему, все мы, как будто погружались в иной мир, мир лишенный цветов, но полный самых разных, тончайших ощущений! Вдобавок, магическим образом действовал низкий голос нашего ребе, неторопливо рассказывавшего нам самые невероятные вещи…

– Лечить людей, – говорил он, – Возможно разными способами. Можно готовить отвары и зелья, в этом очень сильна наша сестра Бина, которая постоянно сидит в саду. Еще можно просить избавления у высших сил, через молитву – этому особо учиться не надо, требуется только упорная вера, на грани фанатизма. А вот то, чему научу вас я, требует больших сил и наличия божьего дара в каждом.

Учитель видел мысли всех из присутствовавших рядом, и тем самым мог демонстрировать нужные образы своим ученикам. Он показывал, как надо чувствовать зло, поселившееся в человеке и отнимающее у него силы. Он показывал нам природу каждого такого зла, в народе именуемого болезнями. Такое зло проникает в человека по его же вине, как расплата за дурные действия и мысли этого человека, или как наказание предавшему свой путь, уготованный ему Богом.